Галинкина любовь - стр. 62
– Я люблю тебя, Даня, – сказала она, нежно проведя ладонью по его утренней небритой щеке. – Прости, что редко это говорю и показываю…
– Я тоже тебя люблю, малыш, – он расслабился и тепло улыбнулся ей в ответ. – Ладно, вали уже в свой институт, а то опоздаешь.
***
Едва Вика переступила порог студенческого театра, как ею овладело чувство непонятной тревоги. Она никогда особо не прислушивалась к голосу интуиции, но сейчас была практически парализована идущим из глубины подсознания отчаянным сигналом: “Внимание, опасность!”
– Ты чего такая странная? Будто пыльным мешком пришибленная, – заметил Никита перед началом спектакля, когда встретил её за кулисами. – Месячные, что ли?
У Вики даже не было сил обижаться или огрызаться.
– Ребят, ни у кого валерьянки нет? – жалобно спросила она у однокурсников, чувствуя, как подрагивают руки.
Милосердная Варечка моментально протянула ей пузырёк, с которым сама, похоже, не расставалась:
– Только не переборщи, а то будешь на сцене носом клевать.
– Белкина, ты бухала, что ли, вчера? – не унимался Никита. – Это у тебя похмелье сейчас? Хотя на занятиях с утра вроде была такая же, как обычно…
– Сделай одолжение – заткнись, а?! – оборвала она его с досадой и, морщась, проглотила валерьянку. – Дай сосредоточиться перед выходом.
Ей всё-таки немного полегчало, хотя тревожность не исчезла окончательно, просто слегка притупилась. И это даже нельзя было списать на волнение от предстоящего спектакля – Вика не впервые выходила на сцену в роли Тоси Кислицыной. Вполне возможно, что это так своеобразно аукались отголоски утренней ссоры с Ванечкой – она всё-таки сильно переживала, если с сыном у неё не ладилось. Вот нервы и расшалились на этой почве…
– Соберись, старуха, – Никита дружески похлопал её по плечу. – Не подводи нас всех.
Спектакль начался. Вика постепенно успокаивалась и приходила в себя – вероятно, валерьянка подействовала. Публика смотрела “Девчат” с интересом, отзывалась и реагировала в нужных местах – смеялась, хлопала… и Вика окончательно уверилась в том, что просто перенервничала из-за Вани.
…Это случилось, когда они с Никитой играли совместную сцену.
– Знаешь, ты совсем не такая, как другие! – убеждённо произнёс он. – Другие только девчата… а ты, Тось, человек. Человек, понимаешь?
Дальше была её реплика. Вика подняла глаза, машинально обводя взглядом зрительный зал, и вдруг чуть не задохнулась.
В четвёртом ряду, справа, сидел Александр Белецкий.
Это казалось настолько невероятным, что походило на ночной кошмар или галлюцинацию. Однако это, без сомнения, был именно он – она узнала бы его лицо из миллиона.