Галинкина любовь - стр. 36
– Ух ты! – глаза у Жени загорелись. – Викуль, спасибо тебе огромное, ты меня так выручила! Разумеется, это только на первое время... А потом я начну нормально зарабатывать и сниму себе жильё.
Вика написала на листке, вырванном из записной книжки, адрес и принесла ключи.
– Извини, провожать не стану. Мне ребёнка не с кем оставить, а вечером репетиция. Вообще, ты уже большой мальчик, так что сам сориентируешься и доберёшься. Но если что-то понадобится – звони.
– Ну конечно! – возликовал он, загребая связку ключей в ладонь. – Я понимаю, что уже утомил тебя, поэтому сию же секунду испаряюсь! – было видно, что ему не терпится осмотреть своё новое жилище.
– Жень, только одна просьба, – окликнула она его уже на пороге. – Не устраивай срач и не превращай квартиру в притон.
– Ни в коем разе, – отозвался он совершенно счастливым тоном. – Я твой вечный должник!
***
Репетиция предсказуемо умотала Вику вконец. Она и думать забыла о свалившемся на её голову младшем братце – и без того было полно забот. Вика вообще не знала, как дотянет до получения диплома: её аккумуляторы были почти полностью разряжены. Она ужасно уставала, постоянно не высыпалась и раздражалась по пустякам. На репетициях Вика злилась сама на себя – если не могла схватить и передать характер своей героини; на партнёров – если они тупили или наигрывали; на Мастера – за то, что он требовал “сыграть то, не знаю что”...
Сегодня, например, её ужасно бесила однокурсница Наташа Синицына, которой досталась роль Кати. По сюжету, эта героиня всё время взвизгивала, когда хохотала, Наташа же в своём рвении не просто взвизгивала – она визжала, как недорезанный поросёнок. Спустя полчаса после начала репетиции у Вики страшно разболелась голова, но сделать замечание Наташе она не рискнула – Мастер не выражал недовольства по этому поводу и, значит, был согласен с трактовкой роли.
– Наука, она, конечно, движется… – бормотал Олег Кравцов в образе Ксан Ксаныча. – Может, ещё доживём до такого дня, когда откроют мастерские для ремонта человеков. Надоел тебе, скажем, твой родной нос – забежал в такую мастерскую, сменил нос и пошёл себе дальше с новым носом: хочешь – прямой, хочешь – с горбинкой!..
“Катя” опять заходилась в поросячьем визге, и Вика снова морщилась и закатывала глаза.
Впрочем, по ходу действия родилось несколько свежих идей.
Во-первых, Михальченко предложил Вике с Никитой играть так, словно Тося Кислицына была влюблена в Илью Ковригина ещё до знаменитого спора на шапку, а его она длительное время только раздражала. Вика изо всех сил старалась, изображая глупую восторженную девчонку: когда она шла рядом с Никитой, то мельтешила вокруг него, преданно заглядывала в глаза, суетливо и нелепо размахивала руками и постоянно хихикала невпопад.