Галилео - стр. 25
Нет больше неугасимой искры. Нет любви. Нет очага.
Долго ещё бродила Потихонюшка, моля подарить ей огонь, но соседи, опасаясь гнева Гонеба, отказывали ей все до единого. Так и сгинула она одна во тьме да холоде.
***
Эту легенду знали все ещё с пелёнок. Мораль её была достаточно проста: берегите огонь, ибо он – жизнь.
Однако сейчас, когда её озвучили орги перед новым Испытанием, Макс задумался.
– Слушай, – сказал он Ярику, – как ты думаешь, было это на самом деле?
– Ты сейчас серьёзно? Это ж обычная легенда, чтобы народ искру неугасимую хранил!
– Я не про это. Говорят, что камень этот до сих пор где-то возле заброшенной избушки Потихонюшки лежит.
Ярик издал губами не совсем приличный звук. Он уже более-менее пришёл в себя после происшествия с Лилиан.
– Макс, не начинай! Ты ещё скажи, что там на самом деле Гонеб дыханием ветры пускал!
– Нет, конечно, не существует никаких демонов, – сказал Макс. – Но… камень вот этот и сквозняк… что-то это всё должно значить. Как говорится, не бывает дыма без огня.
Их прервал голос Первого Глашатая.
– Итак, следующее испытание для мальчиков. Вы должны любыми доступными способами добыть огонь, не используя неугасимую искру. Представьте себя на месте Потихонюшки с погасшим очагом, и вперёд! Девушки, готовьтесь, за вами следующий ход.
– Я вот ещё чего не понимаю, – сказал Макс, когда ребята шли на указанную оргами полянку. – Почему Потихонюшке никто не помог? Почему не поделились огнём?
– Ну-у-у, – протянул Ярик. – Там же говорится, что боялись гнева Гонеба.
– Это чушь полная, – безапелляционно заявил Макс.
– Тогда не знаю. Хотя помню, что мама говорила про потерю неугасимой искры. На такие семьи ложится проклятье. И любой, кто им поможет, разделит это проклятье вместе с ними.
– Бред, честное слово, – вздохнул Макс. – Надеюсь, с нашими искрами всё будет в порядке.
– Я вообще о таком и слышал-то лишь из этой вот легенды, – сказал Ярик. – Так что ты просто снова себя накручиваешь.
– Хорошо, если так.
Добыть огонь без неугасимой искры было не так-то просто.
На полянке, предназначенной для этого теста, были разложены различные приспособления, с помощью которых предлагалось попытаться разжечь небольшой костёр. Макс выбрал две деревяшки. Одна была плоская и с отверстием посередине, а вторая – круглая. Ярик же взял кремень и сточенный цилиндр, отдалённо напоминающий кресало.
– Трение – это вообще великая вещь, – заметил Макс, удобнее примащиваясь на земле перед ворохом сухого мха и соломы. – Можно даже сказать, что трение – это жизнь.
Ярик прыснул и загоготал.