Галилео - стр. 18
– В этом году мальчиков значительно больше, – рассуждала тем временем бегущая рядом с ней девушка, – так что мне, скорее всего, повезёт.
Почему-то эти слова её задели, и Лилиан решилась на вопрос.
– А кто конкретно из мальчиков тебе нравится?
– Видишь тех двоих, что бегут самыми первыми?
То чувство, что зрело в Лилиан последние часы, вдруг забурлило и выплеснулось через край её натуры. Не совсем понимая, что она делает, девушка резко ускорилась, пытаясь оставить Энджи позади. Однако это было не так просто сделать. Не выказывая никакого внешнего усилия, девушка продолжала держаться рядом.
– Лилиан? – говорила она своим мягким, словно бархатным голосом. – Лилиан, что случилось? Я что-то не так сказала? Да погоди ты! Не будь ребёнком, скажи, что не так!
Но Лилиан не могла превозмочь затопившие её чувства. Больше всего на свете ей хотелось сейчас вцепиться ногтями в это красивое, почти совершенное лицо и изуродовать его так, чтобы никто и никогда не заглядывался на него.
Словно чёрная опухоль с отвратительными наростами разрасталась внутри Лилиан, пожирая рациональность и грозя вовсе отключить разум. Девушка одновременно оказалась в нескольких состояниях. Одна её часть хотела уже не просто изувечить, а изорвать на куски Энджи, убить её, устранить помеху на своём пути полностью и бесповоротно. Другая же её часть почти кричала «остановись!», но её почему-то никто не слушал, может быть, потому, что крик был беззвучен, или некому было уже слушать. И была ещё третья Лилиан, которая безучастно наблюдала за всем этим действом внутри себя, не занимая чью-либо сторону, просто ожидая, когда всё это закончится, готовая принять любой исход.
Но не было той части, которая следила бы за дорогой. Именно поэтому девушка попала в самую примитивную западню, которую впереди бегущие ребята даже обезвреживать не стали, считая, что не найдётся таких дюранов, чтобы наступить в верёвочную петлю, отчётливо видную на дороге. Но за пеленой ярости, вызванной ревностью, Лилиан не видела ничего. Она угодила в самозатягивающуюся петлю, и её тут же приподняло над дорогой вниз головой. Дёшево и эффективно, как говорится. И висеть бы Лилиан до конца соревнований, ожидая, пока орги снимут её и признают проигравшей, если бы не Энджи, которая, недолго думая, подпрыгнула и перерезала верёвку, крикнув при этом:
– Голову береги!
Лилиан вовремя сориентировалась и приземлилась на полусогнутые в локтях руки. Затем содрала с ног петлю и выбросила её на обочину. Однако краем глаза она успела ухватить, что срез верёвки как будто бы оплавлен. Этот факт она выбросила из головы на ближайшее время. Нежданное происшествие выбило из неё дурь, поэтому она хотела догнать Энджи, попросить у неё прощения и сказать «спасибо» за очередную помощь в Испытаниях. Но её спасительница убежала уже далеко. Невероятно, но она догнала Ярика и Макса и держалась рядом с ними. Лилиан поймала себя на мысли, что многое бы отдала за то, чтобы узнать, разговаривали ли они между собой, а если разговаривали, то о чём? Энджи обиделась, это ясно. И с одной стороны Лилиан осознавала, что вела себя, как дрянной ребёнок, но с другой – чёрная опухоль ревности всё ещё жила в ней, хоть и скукожилась до минимума.