Галерея «Максим» - стр. 28
– Да? Только не вздумай об этом комиссии сказать, – сделала страшные глаза Катя.
– Почему? Что в этом плохого?
– Да то, что они все терпеть не могут самодеятельности. Узнают, что тебя готовила руководитель драмкружка, из принципа завалят! Иди, вон кабинка освободилась…
Выйдя из кабинки, Лена снова увидела Катю, красившую губы перед зеркалом, и очень обрадовалась этому. Ей почему-то было очень страшно оставаться одной, тем более не хотелось этого сейчас, когда показалось, что в этой толпе конкурентов она нашла родственную душу.
– Ну что, пойдем покурим? – предложила Катя, и Лена с готовностью согласилась. Вообще-то она не курила, но умела – в том смысле, что пробовала несколько раз, считая, что актрисе подобный навык необходим.
Выйдя на улицу, Катя достала из сумочки пачку сигарет и протянула Лене одну из них – длинную, темную, похожую на сигару, только тонкую. Лена, чуть поколебавшись, взяла. На ее счастье, сигареты оказались легкими, ментоловыми.
– А ты сама-то как готовилась? – спросила она Катю.
– Я с репетитором занималась. С артистом из нашего местного театра, хороший такой дедок, с юмором… Но, если честно, и не надеюсь сейчас поступить, всего-то третий год пробую.
– Третий – это «всего-то»?
– А что ты удивляешься? С первого раза почти никто не поступает, если только блатные. Тут люди по пять раз приходят, по шесть… Ну, сама посуди: конкурс триста человек на место, прикинь свои шансы! Первый-то раз я, как дура, только в Щуку поступала. Ну и вылетела на первом же туре, конечно. Сунулась в другие вузы – поздно, раньше надо было приходить… А в прошлом году я уже заранее везде документы подала: и сюда, и в Щуку, и в ГИТИС, и во ВГИК… И все отборочные уже весной проходила.
– И что – нигде не получилось?
– Не-а… – с досадой покачала головой Катя и тут же добавила: – Но я решила, буду пробовать еще. Это моя идея фикс – стать актрисой. Иначе не могу и не хочу. Чувствую, что это мое. Понимаешь?
Лена кивнула. Она понимала, как никто, сама чувствовала то же самое.
Первые свои московские ночи Лена ночевала на вокзале, сидя на жестком стуле в зале ожидания. Сначала ей казалось, что так спать вообще невозможно, но в последнюю ночь перед экзаменом она вдруг заснула, отрубилась так, что, кажется, из пушки не разбудишь. И только чудом не проспала. Уже привычно умылась, причесалась и накрасилась в вокзальном туалете, там же переоделась в лучшее свое платье, предварительно извлеченное из чемодана и расстеленное поверх него в ячейке камеры хранения.
Всю дорогу до училища Лену колотило мелкой дрожью, которая почему-то никак не унималась. Дверь аудитории, где проходил экзамен, постоянно хлопала от беспрестанно мотающихся туда-сюда людей: абитуриентов, членов приемной комиссии, и девушку это нервировало еще сильнее. Сжавшись в нервный комок, она ждала, ждала, но когда вдруг услышала свою фамилию, то чуть не подпрыгнула от неожиданности. Окинув ошалелым взглядом стоящих рядом абитуриентов, поймав легкий оттенок сочувствия в их глазах, она оторвалась от стены и прошла в аудиторию. Члены приемной комиссии, восседавшей за длинным столом, казались какими-то агрессивными и уже загодя настроенными против нее. Среди них был известный артист, которого она точно много раз видела в кино и по телевизору, но Лена никак не могла вспомнить его фамилию.