Галактическая Товарная Биржа. Будни космического пилота - стр. 13
Учебные предметы для будущих пилотов пассажирского судна и инженеров-техников, в любом случае, были почти одинаковыми. Матиас решил уместить в своём расписании всё, что может пригодиться для обеих специальностей. Оставалось только решить, какие предметы будут основными, а какие факультативами. В итоге он загрузил себя так, что едва успевал делать домашние задания.
Одноклассница Матиаса, та самая, что получала сообщения от родителей вместе с ним, решила стать художницей. Ей повезло больше, чем Матиасу. Её родители вернулись. Теперь они уже дома изучали привезённые образцы, анализировали, строили гипотезы, и говорили, что возможно когда-нибудь снова отправятся в экспедицию.
На Милу путешествие родителей повлияло не так, как на Матиаса. Она ни в коем случае не хотела в космос. Рисовать она начала давно. Сначала это была часть терапии: когда от родителей долго не было вестей, и Мила думала, что потеряла их навсегда. Вот тогда-то она и начала рисовать. Потом обмен сообщениями возобновился, терапия стала не нужна, но рисовать Мила не перестала – она втянулась.
Таланта к живописи у неё не было, вернее, он был не основным. Однако была фантастическая склонность к биологии, которая вовсе не увлекала Милу.
В старших классах она углублённо изучала химию и биологию, добросовестно ходила на дополнительные занятия и вместе со всем этим посещала факультативы по живописи. На них оставалось не так много времени, как ей хотелось бы, но бросать своё увлечение Мила не собиралась. Это было её страстью.
Рисунки у неё были одновременно странные и оригинальные: не всех их понимали, хотя правильней сказать, почти никто их не понимал с первого взгляда, но при этом оторваться от холстов было невозможно. В них что-то завораживало, несмотря на всю неоднозначность изображений.
Её картины притягивали, их хотелось разглядывать: каждую чёрточку, каждый мазок. Чем дольше зритель смотрел на её картину, тем больше деталей замечал. Картина будто раскрывалась. Постояв у её творения подольше, человек вдруг понимал: то, что увидел сначала – это лишь поверхностное восприятие. На самом деле там скрывалось что-то более интересное и глубокое. Зритель начинал воспринимать картину совсем по-другому.
Именно на факультативах по живописи Мила чувствовала себя счастливой – это и определило её выбор. Как знать, возможно, она стала бы великим биологом, знаменитым учёным, но… этого не случилось. Интересующие её животные и растения существовали только на холсте. Там они принимали причудливые, никому неведомые, формы и цвета.