Гагана - стр. 15
До Орды оставалось, по словам сопровождающих посла монголов, три дня пути – достаточное количество времени, чтобы, не отвлекаясь на унылые пейзажи, дочитать историю Бича Божьего, чем Вильгельм с удовольствием и занялся.
Как умер царь достоверно никому неизвестно: автор его жизнеописания, хотя и прибывал с ним рядом, жил по соседству, в бревенчатом доме, в непосредственной близости к царским хоромам, питал фантазию слухами. Говорили, что Аттила истёк кровью на брачном ложе, чуть не утопив в ней свою новую, двадцать первую по счёту жену. Ходила сплетня, что царь в порыве пьяного отчаянья по собственному желанию напоролся на меч, изрубил себя, искромсал, пытаясь избавиться от болезни, выскоблить её из себя острой заговорённой сталью. Было ещё предположение, что Бич Божий скончался тихо во сне, перейдя в загробный мир добровольно, чтобы затем вернуться, вселившись в новое здоровое тело. В последнюю версию мало кто верил, слишком уж она мирно звучала из уст суровых воинов. Автор книги склонялся к мнению, что её придумали женщины – жёны Аттилы.
Как бы то ни было, Аттила умер. В его честь правящая верхушка гуннов закатила поминальный пир, на который пригласили знатных воинов, племенных лидеров, близких родственников царя, жрецов и колдунов рода. На пиру могли присутствовать только мужчины, включая мальчиков, женщинам же вход был запрещён под страхом смерти. Правил праздником торжества смерти шаман-отец всех гуннов Рукабед. Атакам Рукабед имел власть над соплеменниками, уступающую по воздействию на умы и души только влиянию царя: его слушались, к нему ходили за советом, ему верили. Поэтому то, что произошло на пиру, приняли, как должное.
Гости, всего сорок человек, сидели в том же просторном помещении, где девять дней назад стоял трон. Длинные столы были накрыты белыми льняными полотнами, на которых стояли серебряные блюда с едой, кувшины со сдобренным пряностями вином, хмельным пивом, сладкой медовухой. Во все напитки колдуны добавили магические порошки прозрения. Обычно доступ к снадобьям, открывающим врата тайны жизни и смерти, имели лишь представители гуннского духовенства, в этот же день к таинству приобщались избранные представители всего народа.
В центре стола оставалось пустое место, ожидающее главного блюда поминального пира. Люди степенно угощались, вели неторопливые беседы на отвлечённые темы.
Атакам стоял отдельно в дальнем конце зала, внимательно наблюдая, выжидая нужный момент для начала события перехода из царства живых в царство мёртвых, братания с духом Аттилы. Градус за столом повышался, хмель смешивался с действием магических трав. Опьянение постепенно уступало месту трансу. Поняв, что пора, Атакам хлопнул четыре раза в ладоши. Ожидающие его сигнала шаманы вошли в зал, неся на плечах серебряное блюдо – последнее ложе Аттилы. Тело царя лежало в неподвижном величии на овальном блюде, облачённое в золотые одежды, расшитые красными драконами. Царь сам так хотел, Рукабед лишь выполнял его посмертную волю, изложенную в тайном завещании, написанном магическими рунами.