Гадючий Яр - стр. 30

– Глаза не сломай, – не выдержала, застегивая платье.

Денис усмехнулся:

– Можно подумать, я не видел тебя голой. – И зачем-то добавил: – Ты ничуть не изменилась.

Яра фыркнула что-то нечленораздельное, забросила на плечо босоножки и нырнула в лаз между корней. Денис еще несколько секунд смотрел на то место, где она только что стояла, а потом лег на спину, раскинул в стороны руки, позволяя водной глади удерживать его на поверхности.

Вел себя как мальчишка. А ведь она ни в чем не виновата перед ним. Уезжая десять лет назад, она считала, что это он все испортил. Если бы не ее знаменитая гордость, если бы она пришла к нему за объяснениями, а не молча сбежала, они все выяснили бы еще тогда. И вся жизнь могла бы пойти по-другому. Но гордость родилась раньше Ярославы Мироновой, и она никогда не унизила бы себя выяснением отношений. Поэтому все сложилось так, как сложилось. И Денис не мог сказать, что так уж плохо. Он вполне преуспевает по местным меркам, у него свой магазин, квартира в одном из трехэтажных новых домов Змеевки, да и Яра сделала ту карьеру, о которой мечтала и от которой собиралась отказаться ради него. Так что все сложилось лучшим образом.

Только вот Денис вдруг выяснил, что его чувства к Ярославе никуда не делись за эти десять лет. И это было очень скверно.

Яра вылезла из тоннеля, нацепила босоножки и пошагала по лесу, с силой топая ногами, как делала в далеком детстве, когда была очень зла и не могла справиться с эмоциями. Во взрослом возрасте она не позволяла себе такого откровенного проявления чувств, но сейчас не могла сдержаться.

Как он смел прийти на ее место? Да не просто прийти, а нагло раздеться и зайти в воду! Будто эта бухта принадлежит ему! Будто это не она много лет назад привела его туда! Рациональная часть Яры напоминала, что бухта не ее собственность и купаться в ней имеет право кто угодно. Более того, Яра признавала, что теперь Денис имеет на бухту больше прав, чем она, ведь она не приезжала десять лет. Но Яра не хотела слушать эту рациональную часть. Яра хотела злиться. Здорово было бы злиться только на Дениса, но и на себя она тоже злилась. И еще, пожалуй, сильнее, чем на него. Вела себя как девчонка! Зачем одевалась перед ним? Зачем позволяла ему разглядывать себя? Он потерял это право десять лет назад! По собственной воле потерял, вот и нечего теперь пялиться!

Дорога до деревни не только не успокоила ее, но и еще сильнее распалила, поэтому, остановившись на опушке леса, Яра прикрыла глаза, сильно сжала кулаки и попыталась выровнять дыхание. С каждым глубоким вдохом и медленным выдохом она чувствовала, как злость отступает. Как судорогой сведенные мышцы расслабляются, развязывается тугой узел в груди.