Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах - стр. 38
Одной из первых, если не первой детской книгой с героем – сиротой, которая использует существенные элементы магического реализма, стал роман Элизабет Гоудж «Тайна Лунной Долины» (1946)[148]. Может показаться, что книга просто продолжает традицию книг Фрэнсис Бернетт. Поначалу Мария Мерривезер, как и Мэри Леннокс, тоже не слишком приятная особа. Попав в расположенный в таинственной долине дом дядюшки, девочка постепенно меняется и с каждой главой становится все лучше и лучше. И тут же оказывается, что у нее нет недостатка ни в волшебных, ни в куда более земных помощниках – от удивительной белой лошадки, кота Захарии, зайчихи Тишайки и собаки – льва Рольва до Старого Пастора и мальчика Робина, которому, как Дикену из «Таинственного сада», с радостью подчиняется живая природа.
По мнению Теи Розенберг, «в отличие от большинства животных в волшебных сказках, эти звери описаны вполне реалистично – они не разговаривают, не ходят на двух ногах и не носят одежды»[149]. Однако каждый из них наделен какой – то магической чертой: белая лошадка оказывается единорогом, Захария умеет передавать сообщения при помощи начерченных в пепле камина знаков, а Рольв, по – видимому, прожил на свете уже несколько сотен лет. Именно участие чудесных помощников – зверей и придает этой книге фантастичность, во всем другом она достаточно реалистична. Интересно, что степень участия помощников в борьбе со злыми людьми из Темного леса, которую ведет Мария, зависит в первую очередь от ее собственного поведения, от способности преодолеть в себе родовое проклятие Мерривезеров – вспыльчивость и обидчивость. Если Мария обижается и злится, помощи ждать не приходится, но, если она добра и терпелива, помощь тут как тут. В конце концов «добро торжествует над злом, и даже злодеи обычно раскаиваются», а главное, «для Гоудж реальная жизнь полна магии»[150].
Магический реализм «Тайны Лунной Долины» выражается в первую очередь в четко очерченном жизненном пространстве книги. То, что поначалу кажется сказкой, происходит в реальном Лондоне и в реальном Девоншире в совершенно определенный исторический период, даже с указанием конкретного года. Непротиворечивое сочетание вроде бы взаимоисключающих кодов – реального и магического – определяет принадлежность книги к жанру магического реализма[151]. Да, конечно, до Гоудж были и «Питер Пэн» (1904) Джеймса Барри, и «Мэри Поппинс» (1934) Памелы Трэверс, но они, несмотря на то что действие часто происходит в реальном Лондоне, все же не выходят за рамки сказки. Дело в том, что зло в них сказочное, а у Гоудж куда более реальное; однако побеждается оно сказочными силами.