Гадкий утенок, Гарри Поттер и другие. Путеводитель по детским книгам о сиротах - стр. 13

Бруно Беттельгейм в книге «О пользе волшебных сказок» настаивает, что главное в истории Золушки – ревность и зависть сестер и что сказка эта далеко отошла от ее первоначального варианта, гораздо более жестокого и откровенного, чем привычные нам пересказы Шарля Перро и братьев Гримм. Сестринская (или, реже, братская) ревность – ядро сказочного сюжета, но «под этим явным содержанием скрыта мешанина сложного и по большей части бессознательного материала, на который подробности истории намекают в достаточной мере для того, чтобы запустить механизм бессознательных ассоциаций. Таким образом, достигается контраст между поверхностной простотой и глубинной сложностью, что и вызывает глубокий интерес к истории и объясняет ее привлекательность для миллионов людей в течение многих столетий»[43].

В тех же случаях, когда в вариантах сказки о Золушке нет ни мачехи, ни злобных сестер, Беттельгейм предполагает, что «ее униженное состояние… является следствием запутанных эдиповых отношений отца и дочери»[44]. Итак, существуют не только многочисленные варианты самой сказки и еще более многочисленные литературные переложения, но и множество подходов к ее содержанию, изучающих данный вопрос во всех подробностях и со всей точек зрения – фольклористической, литературоведческой, психоаналитической, семиотической, психологической.

Многие исследователи стремятся к более или менее сбалансированному подходу: «Конечно, у нас нет необходимости принимать всякую символическую интерпретацию за чистую монету и без малейшего сомнения и мы можем сохранять определенную долю здравого скептицизма, однако нам не следует отвергать без раздумья, с порога и все возможные прочтения, основанные на семиотическом подходе»[45]. Мне же хочется остаться в простых рамках текста как такового, и в этом желании прочесть сказку как она есть я не одинока. Хотя, конечно, «может быть, это несколько старомодно представлять себе, что лес в народной сказке в первую очередь просто лес, волки – настоящие волки, веретено – просто веретено, мачеха – настоящая мачеха»[46]. Впрочем, «старомодный» взгляд может иногда прояснить некоторые простые моменты, легко теряющиеся в сложном символическом анализе[47].

Анализируя сказку, очень важно понимать ее структуру. Фольклорист и этнограф Владимир Яковлевич Пропп – наиболее известны его книги «Морфология волшебной сказки» (1928) и «Исторические корни волшебной сказки» (1946) – систематизировал повторяющиеся в сказках элементы, проводил параллели между сказкой и исторической реальностью, соотносил отдельные элементы сказочного повествования с древними обрядами разных народов, а также предложил типологию действующих лиц сказки