Гадалка для холостяка - стр. 23
– Уважаемая, Аглая Рудольфовна, – голос шарлатанки льется из ее рта словно густая патока. Ооо, ну понятно, сейчас начнётся официальная часть по разводу на бабки. – Всё не так просто.
Мой смех разрезает тишину этой богадельни. Запрокинув голову, я смеюсь и разглядываю паука, свисающего с люстры.
– Бабуль, конечно всё не просто. Прежде, чем задавать вопрос касательно моего спасения, нужно было поинтересоваться, сколько это будет стоить. Я прав? – с вызовом смотрю в черные глаза шарлатанки.
– Ох! – подпрыгивает на стуле ба. – Дорогая Белладонна, любые деньги! Для единственного внука ничего не жалко, – утвердительно кивает Рудольфовна.
Что? Поворачиваюсь к бабуле и хмурю брови. Ну точно двинулась, а я пропустил этот момент.
– Я отказываюсь с вами работать, – шарлатанка резко встает, глядя на меня.
– Ох! – Рудольфовна хватается за сердце и откидывается на спинку стула, при этом не переставая затаптывать мою ногу под столом.
– Я приношу людям свет, мир и добро в их семьи, помогаю и направляю нуждающихся в личной жизни и бизнесе от всего сердца, а не в целях личной наживы. Но я никогда не смогу помочь человеку, который сам этого не хочет и ничего позитивного вокруг себя не замечает. Да вы, Илья Иванович, даже на парах ведете себя как сноб. Ой, – она смотрит на меня так, будто сама в шоке от того, что сказала.
Я смотрю на нее так же.
Какого черта?
– Откуда вы знаете, как я веду себя на парах? – тоже встаю, возвышаясь над столом и над ней.
На ее растерянном лице багровеет замешательство. Белладонна закусывает губу, но мой настойчивый взгляд упорно удерживает.
– Об это мне рассказали ваши энерго-информационные потоки, – сообщает.
– Интересно, – складываю руки на груди. – О чем еще они вам рассказали?
– О том, что некоторым студентам вы не даете спокойно учиться. Намеренно принижаете оценки и не допускаете до экзаменов по каким-то своим принципам, – Белладонна зеркалит мои действия и вызывающе смотрит, задрав аккуратный носик.
Жабы в ее ушах покачиваются, а паук на плече угрожающе машет мне мохнатой лапой.
– Даже так? – выгибаю бровь.
– Ты ей рассказала, что я работаю в вузе? – злобно гаркаю и смотрю на ба сверху вниз.
– Вот те святой крест, сынок, – бабуля поспешно крестится. – Ничего не рассказывала.
И ведь хочется верить. Но… слишком всё это странно.
– Кхя, кхё, кхеееее…
Втроем резко смолкаем и поворачиваем головы на странные звуки, доносящиеся со стороны, кажется, кухни. Будто кто-то давится или кого-то тошнит.
– Что это? – шугается Рудольфовна и расправляет уши точно заяц. – Здесь еще кто-то есть?