Футбол, деньги и те, кто рядом - стр. 61
– Смирнов по своему контракту получал от «Торпедо-ЗИЛ» в 2002 году сначала 2, а потом 4 тысячи в месяц. «ЗИЛ» постоянно задерживал Диме выплату зарплаты (правда, другим игрокам тоже). Но Дима-то лучший в команде!! В итоге, по состоянию на 1 ноября Смирнов недополучил от клуба зарплату за три последних месяца и премиальные за 6 игр – всё на общую сумму в 25 тысяч долларов США. Футболист, в полном соответствии с законом, подал заявление в КДК. Кстати, ЦСКА тоже не собиралось гасить футболисту задолженность вместо «Торпедо-ЗИЛ». На заседании КДК В. Сахаров, как генеральный директор «Торпедо-ЗИЛа», подтвердил факт систематической задержки выплаты зарплаты и премиальных футболисту. КДК встал на сторону игрока, разрешив Смирнову переход в любой другой клуб и закрепив за Димой коэффициент «единица» в случае приобретения трансфера российским клубом.
– Небось, Юра, автозаводцы крепко на тебя обиделись?
– Не то слово, Владимир Николаевич! «ЗИЛовские» руководители, все до единого, винят только меня. А мы с Димой, между прочим, сразу после решения КДК пришли не куда-нибудь, а в «Торпедо» лужниковское. Так, представьте себе, Владимир Николаевич, В. В. Алешин даже не пожелал с нами встречаться лично, поручил переговоры Мишину. Пришли мы в кабинет, сели. У Мишина самоуверенный взгляд, и манеры соответствующие: «Ну, что Вам нужно»? («мол, я знаю о решении КДК»). Алешин в это время сидит у себя, видимо, ждет, что скажет Мишин. Ну, мы встали и ушли. О чем, Владимир Николаевич, говорить с человеком, который смотрит на тебя, как солдат на вошь?! В «Спартаке» же к нам отнеслись совершенно по-другому. Поймите, нам не нужны были фанфары, мы хотели только уважительного к себе отношения и делового подхода к предмету договора. «Спартак» оценил Смирнова по достоинству, Димке грех жаловаться на что-либо! – Юра торжествующе посмотрел на всех нас, сидевших за общим столом.
Он поднялся со стула, вытащил из кармана полторы тысячи долларов и нарочито демонстративно передал их Александру Калягину: «Я в расчете с «Совинтерспортом» за те затраты и неудобства, которые доставил вам по «китайскому делу». Мы ели с Тишковым рыбу и шутили, перебрасываясь колкостями с Сарычевым, вспоминая совместные корейские «заморочки» прошлых лет. Тишков в очередной раз пригубил фужер с красным вином и откинулся на спинку стула, приняв загадочную позу с наклоном головы (как это делает Витас, исполняя свой «Лист осенний»). Улыбка на лице Юры была очень грустной, и губы вытянулись в тонкую прямую линию.
– Юрка, – обратился я к Тишкову, – тебе кто-то угрожает? – Неподдельный испуг исказил Юрино лицо. Оно вдруг побледнело и стало каменным. Это заметил не только я, но и почти все сидевшие за столом.