Футбол без цензуры. Автобиография в записи Игоря Рабинера - стр. 49
Знал бы тогда, что через много лет Бышовец меня из «Локомотива» выгонит, – сильно удивился бы! Причем даже шанса не даст. Я ведь всегда считал его хорошим специалистом. В 2004-м Анатолий Федорович должен был принять зарубежную команду, и его спросили в интервью, каких трех игроков он забрал бы с собой из чемпионата России. И он назвал мою фамилию. Понятно, что через три года, с возрастом, я стал хуже играть. Но не до такой же степени, чтобы зачехлить меня спустя две недели после начала тренировок…
Но я долго зло не умею держать. В свое время говорил, что Бышовцу не подам руки. Но время лечит. Правда, как-то раз оба оказались на стадионе «Новые Химки». Вижу, он идет, и он меня увидел. Мы оба сделали вид, что друг друга не заметили, и пошли в разные стороны.
Александр Маньяков:
– Вадик в детстве не был хулиганом, но шалопаем, как и все мы, был. Это сейчас на сборы ездят, а раньше как было – лето, пионерлагерь, смена, и вас как спортотряд туда отправляют. Нам, тринадцатилетним, выделили один полный вагон электрички, мы туда загрузились и поехали в Тулу. Езды два часа. А Евсеич сел в самый конец вагона, прямо у дверей. С Разделом, тоже нашим мытищинским пацаном. Остановка, поезд трогается – а они ржут вдвоем. Не пойму – чего смеются?
Выясняется. У нас в вагоне двери заблокированы, к нам не зайдут. Так они, когда поезд трогался, помидорами и яйцами в пассажиров на перроне кидались. Я им: «Вы что, идиоты, что ли?» А они хохочут. Мамы дают сухой паек – а они яблоко съедят, огрызком кинут. Половину помидора скушают – второй бросятся.
Или уже в шестнадцать лет поехали за сборную области играть в Калугу, микрорайон Анненки. Выезд для лошадей, дорога, тир. В этом тире мы и жили. Комнатки без телевизоров, общий туалет – барак, в общем. И был у нас парень из Раменского, прозвище – Мужик. Невысокого роста, полненький, с лишним весом. И вот они с Евсеевым сдружились. Они такие разные – откуда общий язык нашли? Тот просто уличный! Он потом в тюрьму сел, как нам говорили.
Евсеич – скромняга, слова из него не вытянешь – и тот, дворовый, развязный. Но сошлись. Как-то выдался денек свободный, но мы все равно с мячами на поле вышли, жонглируем, по воротам бьем, время убиваем. А тогда только появились трехлитровые пластиковые бутылки «пепси-колы».
И они такие вдвоем идут. Бутылки в руках, пьют, а Вадик еще и кусок сахара ест. «Ты чего, говорю, «пепси-колу» с сахаром?» – «А это не «пепси-кола». – «А что?» – «Пиво». Рядом был пивбар, они туда сходили, взяли себе по баклажке темного, похожего на «пепси». Говорю ему: «Слушай, ну ты бы рыбку купил закусить, орешки, чипсы». Он: «Да оно же горькое!» – «Ну ты чудак!»