Футарк. Второй атт - стр. 45
– Да! – скорбно подтвердил я. Инспектор привстал и открыл рот, а я закончил: – Мои питомцы!
– Э, – очень глубокомысленно произнес Таусенд, затем плюхнулся обратно и ухмыльнулся: – Питомцы, значит?
Моей скорби и негодования он определенно не разделял.
– Именно! – холодно произнес я.
– Ну-ну, Виктор, не обижайтесь! – тут же пошел на попятный инспектор, смекнувший, что его реакция меня обидела. – Просто вы так сказали, как будто пострадал ваш дворецкий или там кухарка.
Я хотел было возразить, что мои питомцы ничуть не хуже людей, однако, поразмыслив, не стал. Кактусы не могут разговаривать, да и приготовить завтрак или отгладить рубашку не сумеют. Я заставил себя успокоиться и заметить спокойно:
– Даже если так, моему имуществу причинен существенный ущерб. И, я надеюсь, вы не откажетесь принять от меня официальное заявление.
– Не откажусь, конечно, – раскуривая извлеченную из ящика стола сигарету, согласился инспектор. Он затянулся, выпустил изо рта дым и произнес задумчиво: – Посреди ночи, вы говорите?
Я кивнул, подтверждая. Инспектор вздохнул, сделал еще несколько затяжек и признал неохотно:
– Мы вряд ли найдем, кто это сделал. Раз дело было ночью, свидетелей, скорее всего, не найдется. А мало ли кто из пьяниц или там мальчишек мог похулиганить?
– Пьяниц? – едко переспросил я. – Оранжерея у меня в мансарде, туда не каждый трезвый камень добросит!
– Ну, – чуть стушевался Таусенд, потом нашелся: – Значит, точно мальчишки! В бросках там соревновались или еще что…
– Мальчишки посреди ночи в таком тихом и пристойном районе? Извините, инспектор, как-то мне в это не верится!
– Не кипятитесь, Виктор! – примирительно подняв ладони, попросил Таусенд. – Я всего лишь пытаюсь понять, кто это мог быть.
– Я знаю, кто это был, – промолвил я спокойно.
– И кто же? – Инспектор впился в меня острым взглядом, позабыв даже о сигарете.
– Помните ту сцену у моей тетушки и рассказ миссис Вашингтон? – начал я.
– Такое забудешь! – искренне ответил инспектор. – Постойте, вы хотите сказать…
– Да, – подтвердил я. – Теперь они переключились на меня.
На лице Таусенда читалось искреннее недоумение. Он разрывался между доверием ко мне лично и недоверием к моим словам.
– Нет, не может быть, – потряс он головой, отчего тщательно уложенные усы и бакенбарды воинственно распушились. – Вы-то тут при чем? У вас же дом в городе, а не поместье!
– Тетушкино имение в действительности принадлежит мне, – сообщил я любезно. – И как только этим… людям стало об этом известно, они тотчас же взялись за меня.
Инспектор, спохватившись, взял уже почти потухшую сигарету и заговорил, только докурив.