Футарк. Первый атт - стр. 36
«И куда же уехал художник, не взяв с собой ничего из своего хозяйства? – подумал я, но спрашивать не стал. Мне было интересно, что дальше. – Ведь все это стоит недешево… Ну, допустим, если на несколько дней, то и ладно. Но и инспектор, и тот юноша сказали, что Джозефа не видно уже давно! Однако не скажешь точно, сколько именно дней прошло! Бакалейщик видел его в лавке, но как установить, исчез Джозеф сразу после этого или нет?»
Масса вопросов и ни единого ответа! Хотя… Я осторожно принюхался. Пахло скипидаром, красками, чем-то еще и… да! Здесь держалась едва уловимая тень того самого душного запаха, который появлялся после приема зелья. И Питер, кстати, буйно волосат, как и Джозеф, судя по описанию бакалейщика.
– Запашок, а? – весело спросил художник, пролетая мимо очень большой кометой. – Ничего, скоро привыкнете! По мне, так слаще запаха свежей краски и нет ничего!
– Мне тоже нравится, – сказал я вежливо. В одной рубашке с закатанными рукавами я чувствовал себя до крайности неуютно. – Питер, можно задать вам вопрос?
– Конечно!
– А вот это… – я подергал себя за короткую прядь, – отличительный знак членов общества? Я видел среди ваших гостей много людей с такими шевелюрами… Но, боюсь, мне не удастся…
Питер разразился громовым смехом.
– Да не-эт! – выдавил он наконец. – Экий вы шутник, Сирил! Просто мы ж в работе да в работе, некогда и к парикмахеру заглянуть! Вот и говорят, мол, художники распустехи, немыты-небриты…
«Ну-ну», – подумал я и вздрогнул – за моей спиной скрипнула дверь.
– Нэтти! – громко воскликнул Питер и, отодвинув меня, ввел, вернее, втащил в студию невысокую женщину в шали. – Где ты бродишь, крошка моя? Работа стоит!
Она только пожала плечами, скидывая шаль прямо на пол. Я бросился было поднимать, но художник меня остановил:
– Да бросьте, Сирил, она всегда так делает. Это Нэтти, натурщица. Давай, малышка, ты знаешь, что делать… А вы, Сирил, становитесь к мольберту, поглядим, что вы нам изобразите!
– Э-э-э… – сказал я. – Питер, видите ли, меня учили работать только акварелью. До масла по понятным причинам дело не дошло, и…
– Ничего! Я вам сейчас покажу, в чем тут штука!
И я покорился неизбежному… Правда, скоро понял, что меня ждет еще одно испытание: Нэтти успела раздеться донага и теперь возлежала на той самой сцене, с которой недавно вещал Питер. На лице ее не читалось ничего, кроме скуки: видимо, ей не впервой было обнажаться перед совершенно незнакомыми мужчинами.
Я прикрыл глаза. Нет, я все понимаю, люди искусства, но…
– Вот! Вот о чем я говорил! – взревел Питер. – Сирил, вам нужно внутренне раскрепоститься! А ну-ка, выпейте!