Фулл сайз. Только не в меня - стр. 3
- Мне очень жаль,- отворачивается врач, — тело ребенка отправлено на экспертизу. Вас выпишут, как только показатели придут в норму. Вы молодая женщина, родите еще. Мы сделали все возможное. Я пришлю медсестру, она сделает успокаивающий укол. Ваша девочка была глубоким инвалидом. Долгая асфиксия, необратимые изменения в мозгу. Радуйтесь, что так все вышло.
- И невозможное. Она была моей, и плевать я хотела на изменения. Мы бы справились. Что вы за врач такой, что позволяете себе так говорить? - плакать не могу. Только чувствую, что дышу через раз, и грудь разрывает от молока, крика и яростной боли. А потом приходит апатия. Страшная такая, пустая. Наверное так умирает душа.
Макар Ярцев
Баба красноносая и заплаканная стоит на крыльце дешевого роддома, и Дашка едва не сбивает ее с ног. Она недовольная, сердитая и капризная. Взбешена тем, что ей пришлось провести столько времени в нищебродской больнице, хотя за ней ходили, как за принцессой крови.
Материнский инстинкт у Дашки так и не проснулся. На дочь она не глянула даже, зато зашипела на несчастную, по которой я равнодушно мазнул взглядом. Все мое внимание было приковано к кряхтящему свертку в руках женщины в белом халате.
- Быдло жирное,- плюнула моя жена, кутаясь в белую норку. И несчастная ей даже не ответила. Сжалась вся, как брошенный котенок, глядя больными глазами на мою дочь. Мне показалось, что в них столько боли и любви ко всем вокруг, что можно этим укрыть целый мир. А вот в Дашке любовь к дочери так не ожила за те семь дней, что она провела в больнице, доставая всех своими капризами.
- Простите, я не хотела, — равнодушно пискнула женщина, глядя от чего то на меня, а не на зажравшуюся стервь ее толкнувшую, и медленно побрела по ступеням. Именно побрела. Не пошла, не зашагала легко. Мне показалось, что к ее ногам привязаны гири. Стало стыдно и неуютно, будто это я обидел, ударил, унизил растрепанную глупышку с мертвыми, невероятными глазищами, не виноватую в уродливой ненависти моей супруги. И Дашка показалась мне сейчас не холеной избалованной красавицей, а безобразной гарпией. Я мазнул по удаляющейся фигуре странной незнакомки взглядом и тут же забыл эту непонятную встречу. Все мое внимание устремилось к маленькой дочери.
- Возьми это,- сморщилась Дарья, не приняв из рук медика своего ребенка. Отшатнулась, как черт от ладана, под странно прищуренным взглядом медсестры. – Я за эту неделю страшно устала от докуки. Нянька готова к работе?
- Это твоя дочь,- прорычал я, прижимая теплый конверт, пахнущий молоком и радостью. – И на твоем месте я бы постарался быстрее обрести материнский инстинкт. Поняла?