Фуга. Горсть вишневых косточек - стр. 28

– Ну а если он скажет – нет, ты не местный, твоя родина далеко и для спокойствия лучше не знать где именно.

– А если он скажет да?

Андрей умолк.

Просторная гостиная Волдановичей была обставлена по всем требованиям взыскательного аристократического вкуса и выдержана в томных бежевых тонах. На пухлом ворсистом ковре лежали доберманы – Прыткий и Любляна. Два гладких мускульных жгута. Они лежали посреди гостиной и вяло водили ушами. Сашка невзначай поглядывал на собак через плечо. Доберманы были безупречно воспитаны, понимали хозяев с полувзгляда, они ни за что бы не цапнули гостя за штаны и ни в жизни не подняли бы шума, однако Сашка смотрел на них с опаской. Он любил животных, но эти псы, как нечто противоестественное, не казались ему гармоничной частью природы. Они не просто хищники, не просто друзья, скорее оружие – два до блеска начищенных ружья. Регина обожала доберманов. Один из псов от души зевнул, растянув узкую пасть так, что обножилось розово-черное небо. Сашка отвернулся. Комнату украшал блестящий рояль, на котором никто из Волдановичей не умел играть. Он стоял здесь ещё со времен бабки, впрочем, она тоже не владел инструментом. Рояль, как вымпел достатка, подавался для гостей. И именно для них же его тщательно, до зеркального блеска, натирали полиролью и тряпицей особого состава, что была мягче пуха на ощупь. Исправно, дважды в год, приглашали настройщика. Хоть инструмент звучал в этих стенах крайне редко, но выставлять его напоказ необходимо в лучшей форме.

– В моей музыкальной шкатулке замечательная мелодия, нана- на…– Регина напела, как смогла.

– Это Моцарт.

– Почему мы не учим его? Эту музыку я легко запомню.

Сашка чуть поморщился:

– Я думаю, Моцарт для тебя…– он поискал слово, – тебе нужно что-то серьезней.

Регина чуть опешила:

– Невероятно!

– Композиция, что у тебя в музыкальной шкатулке слишком проста, – поспешил оправдаться Сашка, – Она легко запоминается, наигрывается тоже легко, но нет глубины. Тебе нужно нечто проникновенное, Регина, а в ней недостаточно оттенков.

– Какой же ты самонадеянный.

– Не заговаривай мне зубы.

Она повернулась к клавишам и в который раз простучала пальцами по черно-белой ленте рояля.

– Чуть мягче, Регина, Шопен любит нежность, – Сашка наиграл короткую последовательность нот, которую Регина силилась повторить.

– Порой мне кажется, ты приходишь ко мне только из-за рояля.

– Ну, раз уж ты догадалась, не стану опираться.

Сашка надеялся, Регина улыбнется, но она, кажется, вовсе не услышала его замечание. Она вновь проковыляла пальцами по клавишам, Сашка накрыл её ладонь своей рукой и повторил те же ноты: