Fuck'ты - стр. 18

Вдруг Линда замолчала, сделала еще пару глотков и выдала мне то, чего боится каждая девушка.

– Я беременна.

Я поперхнулась жасминовым чаем и позеленела в тон содержимому чашки. Вот вам и непринужденная беседа.

– В среду я делаю аборт. Ты пойдешь со мной.

Линда встречалась с Глебастым больше двух лет, но закончить свою беззаботную жизнь в двадцать три ей не хотелось.

– А Глебастый что говорит?

– Он ничего не узнает. Ясно?

В среду ровно в девять утра за мной заехала Линда, и мы отправились по назначению. У нас был ровно час до вычищения ее организма от еще одного, кстати, живого, организма. Мне впервые стало не по себе. Будучи девочкой, я миллионы раз проигрывала, как приду к предмету своей любви и сообщу, что залетела, и мы вместе, держась за руки, пойдем решать нашу общую проблему. Только я и не подозревала о том, что десять недель воздержания – это самый мелкий fuck’тор на пути lick’видации этой проблемы.

Я решила провериться на всякую нечисть, благо от детовторжения меня защищал «Мерсилон». В регистратуре я оплатила еще не оказанные мне услуги и направилась к кабинету милой рыжей гинекологички. Самое противное – это отвечать на вопросы:

– Сколько у вас было половых партнеров за последний год?

Я им что, математик, что ли?

– Семь.

Пусть будет так.

– Вы занимаетесь вагинальным сексом?

Как они усложнили. Перевожу. Вы трахаетесь?

– Да.

Интересно было бы посмотреть на девственницу, которая отдается лишь бэксайдом[4] и губами.

Оральным?

– Да.

– Анальным?

– Нет, – с гордостью ответила я.

И действительно – хоть в каком-то месте я девственница. А было бы забавно, если в конце этого допроса она подключила бы меня к детектору лжи и задала самый серьезный вопрос:

– Вы много соврали?

Врачам врать нельзя! Но я придерживаюсь другого принципа: «Если нельзя, но очень хочется, то можно». Конечно, не в этом вопросе.

Я села в кресло, медсестра нажала на педаль и меня подняли на высоту полутора метров.

– О чем думаете? – спросил доктор.

– О том, кому первому отрывать левое яичко, если у меня что-то обнаружат.

– А что, много вариантов? – немного с издевкой спросила рыжая.

– Да так, порядочно.

Я не порядочная, только учусь.

Через сорок минут сообщили о трех несерьезных инфекциях и прописали множество лекарств и две недели воздержания. Я вернулась в холл, где сидела Линда и, уставившись в аквариум, бормотала что-то невнятное. Она ковырялась в ключах от машины, иногда вырывая ниточку из рукава черного свитера, мрачная в своем обличии, распространяя эту тусклость даже на воздух. Она выдохнула и пошла в сторону кулера. Смешала горячую и холодную воду и выпила залпом, смяв до изнеможения белый стакан.