Фронтовые разведчики. «Я ходил за линию фронта» - стр. 19

– Случаи изнасилования были?

– Были, но не у нас. Я строго-настрого запретил. Если кто-то договорится – пожалуйста, но без насилия.

– Для вас война – это самый значимый эпизод?

– Самый значимый, конечно. Такого морального удовлетворения от выполнения задания и возвращения живым на гражданке я не испытывал.

– Связанные с этим убийства воспринимались как часть работы?

– Да. Уже привык к этому.

– Первого убитого немца помните?

– Нет. В бою убиваешь, черт его знает какой первый…

– Некоторые люди не смогли закрепиться в разведке, потому что не могли работать ножом.

– Нет, у меня с этим проблем не было. Я знал: если не ты, то тебя. Это момент работы.

– Есть такая поговорка: на фронте безбожников нет. Верили в Бога?

– Суеверие или вера… молящихся не видел. Верил в сверхъестественное, не понятное человечеству, но не в таком виде, как преподносит религия.

– В какое время года труднее всего воевать?

– В любое время года плохо. Очень плохо, когда луна. Мы эту предательницу луну ненавидели. Особенно зимой на снегу видны тени. Никакой маскхалат тебя не скроет – ползешь, и видно, как твоя тень ползет. Летом – то еще ничего… Зимой страшно ползти, наст хрустит, и тихо не помогает ползти, и еще луна светит.

– Какой для вас самый страшный эпизод?

– Все они… Конечно, была большая неуверенность в победе, когда брали днем высоту. Можно было рассчитывать только на хитрость. Атак – верная смерть. Вот пехота отступает. Отправляют разведчиков остановить. Я обычно ложился за станковый пулемет. Я не представляю, как можно убежать, когда у тебя в руках такое оружие?! А вот психологически люди не выдерживают – убегают…

– Посылки посылали?

– Ка-ки-е посылки?! У нас ничего и не было. Даже мысли не было, чтобы что-то послать.

– Не было желания вернуться обратно на войну, когда вернулись к мирной жизни?

– Конечно, нет. Удовольствие не из приятных. С надежными ребятами, товарищами хотелось, конечно, и работать, и жить. Такое братство было…

– Продолжить служить не хотелось?

– Нет. Не люблю дуракам подчиняться. Жополизов терпеть не могу. Очень много быстро продвигающихся – в первую очередь жополизы. Это не моя стезя. Почему и в разведку пошел – тут сам за себя в основном отвечаешь… Так, иногда начальство вмешивается, посылая на невыполнимые задания. А пехота?! Вперед, и все.

На фронте я командовал за офицеров. Окончил войну в звании старшины. Очень боялся: если присвоят звание офицера, то после войны задержат с демобилизацией.

– Под конец войны не захотелось выжить?

– Я уже говорил и еще раз повторю: был уверен, что рано или поздно меня убьют. Просто старался продать свою жизнь как можно дороже. Почему-то никогда не боялся смерти. Считал это естественным. Сколько было моментов и потом, когда в геологии работал… Философски к ней отношусь.