Фронтовая любовь - стр. 21
– А… а это было действительно грязно?
«Медвежий» вопрос прозвучал настолько серьезно, что сперва Пруденс, а следом и Митя с Элеонорой принялись ржать как ненормальные.
Отсмеявшись, американка утёрла глаза и повернулась к Мите.
– Дим? А что про тебя? Карьера?
– Карьера – это не моё.
– Пить меньше надо, – фыркнула Элеонора.
– Во-во! – подхватил Медвежонок. – Надо меньше пить и больше спать с олигархами.
– ЧТО?!!
– Что слышала!
– Эй, эй, прекратите! – встревожилась Пруденс. – Только встретились. Успеем пересраться.
– Мой муж НЕ ВЛИЯЛ на мою карьеру!
– Эл, перестань! Ты не на митинге этой вашей «Одной России».
– Единой России!
– Да какая разница? Всё, проехали… Дим, так что с тобой?
– А что со мной? Нормально. Развёлся. Это из крупных достижений. А так… Мотаюсь по России, мотаюсь по странам. Таскаю камеру. Вроде пока не увольняют и в секс-тюрьму не сажают.
И здесь в разговор снова вступил Медвежонок. И на сей раз он оказался непривычно серьёзен:
– Митя забыл упомянуть про свои две ТЭФИ. Это наша национальная телепремия. И про медаль «За отвагу» – это за Ливию, ему там ногу прострелили. А карьера… Знаешь, Дэнс, как у нас в армии говорят? «Чистые погоны – чистая совесть».
Не простившая намёк на постельный характер карьеры Элеонора обожгла Медвежонка ядовитой улыбкой:
– Ещё один армейский философ выискался. А ты, Паша, что? Неужто в армии служил?
– Я-то как раз служил, милая. Далеко на юге. В отличие от…
– В отличие от меня, что ли? Так у нас не Израиль, женщинам вроде как необязательно.
– В отличие от мужа вашего, божественного Юрия, – невозмутимо докончил Медвежонок.
Лицо госпожи Розовой мгновенно пошло пунцовыми пятнами. С грохотом уронив стул, она вскочила из-за стола и с кулаками набросилась на Пашу.
Что и говорить – во гневе Элеонора Сергеевна была страшна. Так что Мите и Пруденс пришлось приложить немало усилий, дабы растащить и вернуть на свои места этих двоих. Что же касается Боба, тот, благоразумно не вмешиваясь в происходящий на его глазах дурдом, воспользовался ситуацией и опрокинул очередной стаканчик араки.
Когда все немного успокоились, Митя, уводя народ от скользких тем, поинтересовался у Пруденс:
– А как там Катрин?
– Ну… как… Могло быть хуже. Ампутация левой ноги до колена… Филипп долго с ней возился, не бросал… Можно сказать, поставил на ноги, чудо-протез… Но потом всё-таки ушел… Она дочку недавно родила. Не от Филиппа… Из профессии, можно сказать, ушла наполовину – преподает журналистику в Университете Лонг-Айленда. Что ещё… Помните испанца Габриэля?
– Да, конечно.
– Он написал книжку про военных корреспондентов.