Фригидная - стр. 11
– Сашенька, любимый… – шепчу, ничего не видя перед собой из-за слез.
– Нет! – звучит, как крик раненного зверя. – Не называй меня так, не смей! Я знал, что некоторые женщины терпят стариков и уродов, лишь бы прописаться в Москве и жить припеваючи. Но всегда почему-то считал: уж ты-то другая! И я вроде не урод… А тебе даже спать со мной противно… Говорили мне друзья, не бывает таких идеальных девиц!
– Ты о чем?..
– Ну как: ты же у нас леди Совершенство. Ни пылинки на полу, ни складочки на одежде. И стираешь, и готовишь, и гладишь. Весь дом как из сраного каталога. При тебе же ни пукнуть, ни носки на пол бросить, ты делаешь все, чтобы я чувствовал, что недостаточно хорош!
– Я хотела тебе нравиться…
– Тебе кто-то сказал, что мужикам нравится стерильность? Плюнь ему в рожу, ясно?! Мужикам нравятся живые женщины! Настоящие! А не такие фригидные сумасшедшие стервы, которые посреди ночи вылезают из кровати, чтобы отдраить кухню и на весь интернет написать, что ты их не удовлетворяешь!
Саша и пальцем ко мне не прикоснулся, а все лицо горит, словно он залепил мне пощечину. Я стою, а комната вокруг меня медленно покачивается, как корабельная палуба в шторм. Больно, как в тот самый первый раз, только теперь он воткнул раскаленную кочергу прямо мне в душу. Кажется, что если я пошевелюсь, то просто осыплюсь на тысячи мелких осколков.
Видит Бог, я старалась. Делала все, чтобы быть идеальной. Для себя? Нет! Для него! Превратила квартиру, которая досталась ему от бабушки, эту облезлую двушку в панельке с засаленными обоями, вздувшимся паркетом и ковром на стене, в современное стильное жилье. Я каждый день готовила – и готовила разное. Составляла меню на месяц, чтобы ни разу не повториться. Просмотрела тонны кулинарных видео. Ездила за свежими продуктами, тратила зарплату на новое белье, посуду, занавески… Я торчала в больнице с его отцом, когда у того случился гипертонический криз. И теперь я – фригидная сумасшедшая стерва только потому, что не кончаю во время секса?!
– Что ты молчишь, а? – выплевывает с ядовитой злобой. – Нечем крыть? Гребанная фригидная кукла…
Он наспех одевается, а я по-прежнему не могу выдавить ни слова. И не потому, что он был прав, и не потому, что мне нечем крыть. Я попросту не знаю, что должна ответить. Я не понимаю, как мог секс, эта ничтожная часть жизни, вдруг перевесить все остальное.
– Не жди меня сегодня, – бросает он, схватив с тумбочки бумажник и ключи, и выходит из спальни. Несколько секунд спустя до меня доносится хлопок входной двери, и в квартире воцаряется гробовая тишина. Лишь после этого внутри меня что-то щелкает, и истерика, копившаяся внутри, выплескивается наружу.