Фрида - стр. 36
Позже, так и не сумев уснуть, он прокрался в свою комнату и нашел Библию. В детстве отец каждый день читал ему Библию. И теперь, когда его мучила бессонница, он наугад открывал Библию и читал, пока не одолевал сон. Только нельзя терять бдительность, иначе одно обольстительное слово вызовет путешествие по филологическим и этимологическим тропам, которое приведет его в такое возбуждение, что о сне останется лишь мечтать. Любое слово, даже числительное, местоимение, предлог или союзы – все что угодно могло отправить его разум по спирали сквозь пространство и время, заставляя перебирать все знакомые языки.
Эрнест зажег лампу и открыл Библию.
«Однако я говорю: поступайте по духу, и вы не будете исполнять вожделений плоти, ибо плоть желает противного духу, а дух – противного плоти: они друг другу противятся, так что вы не то делаете, что хотели бы…»
Глава 18
Монти
Монти проснулся от громких голосов матери и тети Элизабет. Он знал, что сейчас ночь, потому что сквозь ставни не просвечивало солнце и очень хотелось спать.
Он зевнул, потянулся и протер глаза. Книга так и лежала на кровати. Должно быть, он уснул, читая.
Монти откинул одеяло. Надо поговорить с мамой: ее не было дома весь день, и тетя Элизабет злилась и страшно шумела, убирая посуду после чая. Обычно она не прикасалась к посуде, ведь для этого есть прислуга, а вчера сама убирала тарелки, звенела приборами, гневно сдернула со стола скатерть. Он тихо вышел в коридор. Тетя Элизабет говорила очень громко. И очень сердито.
– Поверить не могу, Фрида! Как ты могла?
– Ты же проповедуешь свободную любовь! Я думала, ты порадуешься за меня.
Монти навострил уши. Свободная любовь – это интересно.
– У него есть я! И жена – кстати, моя лучшая подруга. И иногда ему приходится помогать своим пациенткам. А ты ему не нужна.
Монти услышал яростный шелест тетушкиных юбок и стук каблуков.
– Ты же сама посоветовала мне терапевтические беседы. Разве ты не подразумевала…
– Конечно нет! Ты бы хоть об Эрнесте подумала.
Монти крался по коридору, пока не замер у двери в гостиную. Он знал, что подслушивать нехорошо, но очень уж хотелось рассказать маме о железной дороге Фриделя и попросить такую же на Рождество.
– Почему мы не можем его делить? Тебе что, жалко?
– Исключено, Фрида. Мы сестры, это почти инцест.
– Глупости!
– Ты ничего не понимаешь. Забудь о нем.
Голос тети Элизабет задрожал, как будто она сейчас заплачет. Монти притих. Он не хотел, чтобы тетя плакала.
– Чего я не понимаю? Он хочет увезти меня и детей в Аскону. Честно говоря, для меня это огромное искушение. Похоже, у них там настоящая революция. Мне нравится идея жизни в коммуне… никакой собственности… не надо втыкать в голову шпильки и заковывать ребра в корсет. И вообще, Отто считает, что в Ноттингеме я трачу свою жизнь впустую.