Фрейлина - стр. 50

– Да, это я. И я служу Стюартам, королям Шотландии, которым присягал.

– То есть француженке из рода Стюартов?

– Шотландской королеве. И я долго был рядом с Джеймсом Стюартом, графом Маром, верховным законодателем нашей страны, который был нашим регентом после того, как умерла мать королевы.

Из толпы вышла коренастая женщина средних лет. Несмотря на ее сурово выставленный вперед подбородок и сжатые челюсти, Рован почувствовал к ней жалость. Одежда на ней была поношенная. Похоже, она была озлоблена потому, что в ее жизни слишком мало было радости.

– Вы не понимаете, великий лорд. Она посмотрела на меня. Лайза Даф посмотрела на меня и сглазила, а на следующий день моя свинья умерла.

Один из мужчин набрался мужества и присоединился к ней.

– Мой ребенок начал кашлять после того, как Лайза Даф посмотрела на меня.

– Разве больше никто на вас не смотрел? – резко спросил Рован. – Добрые люди! Жить человеку или нет, решает Бог. Или вы так легко поверили, что имеете право, не обратившись к самой высокой власти в стране, приговаривать любого человека к такой ужасной смерти оттого, что с вами случилось несчастье?

Он опустил руку в свою дорожную сумку (кожаную и с мехом снаружи, какую носили горцы). Нашел в ней несколько золотых монет и бросил их двум жалобщикам.

– Ты купи себе новых свиней, – обратился он к озлобленной жизнью матери семейства. – А для тебя, – обратился он к мужчине, – может быть, найдется лекарство, и ты сможешь его купить.

Оба протянули руки к монетам и жадно схватили их. Пастор в это время пристально смотрел на него.

Гвинет подъехала к ним, также настороженно взглянула на пастора с высоты своего коня, а потом повернулась к Ровану и сказала:

– Ей нельзя оставаться здесь. Если ее здесь так презирают, то они возьмут ваше золото, а завтра снова допросят ее, и мы только отсрочим ее казнь.

Она была права.

Рован снова взглянул на пастора:

– Я отвезу эту женщину, Лайзу Даф, в мое поместье. Там она может служить в моем хозяйстве. Если мы обнаружим, что ваши обвинения правдивы, ее отвезут в Эдинбург, где она предстанет перед судом, имеющим на это полномочия.

Он не был уверен, что последняя фраза была нужна: было похоже, что его золото и высокое положение настроили этих людей в его пользу.

– Это предложение звучит честно и убедительно. Она больше не будет мучить жителей этой деревни, – сказал священник.

– Пусть ее сведут вниз, и сейчас же! – скомандовал Рован.

– И еще, – добавила Гвинет, – пусть ей дадут одежду, подходящую для дороги. Кроме того, по-моему, нам будет нужна лошадь.