Фрейлина - стр. 45

Ей не нужна была помощь, чтобы сесть в седло, но Рован намеревался помочь, и она решила не давать ему повода для нового спора.

Уже сидя верхом, Гвинет снова упрекнула Рована:

– Вы не защитили ни меня, ни королеву!

– Я защитил вас обеих, – коротко ответил он. – Я отвечаю за вас.

– Вы не обязаны отвечать за меня. Я вполне способна сама отвечать за себя.

Она удивилась, когда Рован в ответ насмешливо улыбнулся:

– В самом деле? Тогда, может быть, вы действительно ведьма?

– Не смейте так говорить!

Он рассмеялся:

– Это было сказано как комплимент – правда, своеобразный. Вы можете очаровывать людей и, несомненно, создавать бурю.

Он ударил коленом свою лошадь и отъехал от Гвинет. А в ней по-прежнему бурлил гнев. Ей хотелось вытащить преподобного Донехью из церкви за волосы и сказать ему, что он злой и неумный человек. Кроме того, она сердилась на Рована. Ее уже пугало, что она должна будет терпеть его общество много дней. Даже недель. А может быть, месяцев.

– Я должна еще раз поговорить с королевой Марией перед нашим отъездом, – сказала она, когда они доехали до Холируда.

– Вот как?

– За время поездки мы можем убить друг друга. Я должна снова попросить ее избавить меня от вашего общества.

– Сделайте для этого все возможное! – ответил он. – Моя скорость наверняка будет меньше, если я поведу вас на поводу.

Он был прав, и Гвинет это знала. Но это было не важно. Он произнес это с таким пренебрежением, что ей страшно захотелось вырвать ему волосы.

– Вы тоже могли бы поговорить с ней, – напомнила она.

– Уже пытался.

– Значит, плохо пытались.

– Леди Гвинет, я прожил на этом свете на несколько лет больше, чем вы. Я умею сражаться – и мечом, и словом. И кому, как не мне, знать, когда лучше всего бывает отступить, чтобы продолжить сражение. Я изучал историю нашей страны, которую горячо люблю. Я не безрассуден и знаю, когда идти в бой. Да, я проиграл в споре с королевой. Вам ничто не мешает снова взяться за оружие, но я хочу уехать отсюда не позже чем через час, – сказал он.

Гвинет попыталась добиться своего. Она нашла Марию в одной из маленьких приемных. Джеймс докладывал королеве о проповеди, которую Нокс произнес в тот день. Знаменитый проповедник не признал ни Марию, ни ее идеалы, но заявил с кафедры, что королева имеет острый и сильный ум, что она заблуждается и потому остается занозой в теле страны, но такую правительницу протестанты должны постоянно пытаться обратить в истинную веру.

Марию это, кажется, позабавило. Она улыбнулась, и ее улыбка стала еще больше, когда она увидела Гвинет.

– А, моя свирепая птичка колибри! – воскликнула она со смехом. – Ты готова сразиться за меня со всей шотландской церковью!