Фрейлина - стр. 22

Политика могла быть очень опасной игрой. Гвинет знала, что Мария не желала свергать кузину с трона, но она хранила верность своей религии. И было совершенно ясно, что англичане не желали никакого другого правителя, кроме своей королевы. Они не хотели иметь ничего общего с королевой-католичкой, и в этом был зародыш возможной или даже неизбежной вражды.

Войны с Англией в течение многих столетий разрывали Шотландию на части. Никто из шотландцев не хотел, чтобы англичане снова заставили их проливать кровь, но каждый союз, заключавшийся тогда между государствами, вонзался, словно кинжал, в сердце какого-нибудь народа. Англичане настороженно следили за дружбой Шотландии с Францией, а испанцы наблюдали за ними обоими, поэтому шотландцы с французами, в свою очередь, приглядывались к испанцам. Все эти соображения имели значение для будущего замужества Марии. Она могла дать шотландцам союзника – или, наоборот, множество врагов.

Мария словно прочла мысли Гвинет и мягко произнесла:

– Я думаю, лучше всего мне со временем найти себе мужа в этом королевстве. А он хорош собой, правда?

– Кто?

– Лорд Дарнли.

– Он? Да.

Глаза Марии сузились, в них появилось веселое любопытство.

– По-моему, ты думаешь, что кто-то другой тоже красив? И кажется, я знаю кто.

– Кто же?

– Лорд Рован.

Гвинет вздрогнула и почувствовала, как ее позвоночник теряет гибкость.

– Он очень грубый.

– Это не грубость, а прямота. Ты же сама учишь меня быть такой, как мой народ, значит, должна понимать, что такой знатный шотландец, умелый и в бою, и в политике, говорит обо всем прямо. Он – образец шотландского дворянина.

– В таком случае почему же вы сами не обратили внимания на лорда Рована?

– Ты шутишь или нет?

– Я вовсе не шучу, – нахмурилась Гвинет.

– Ну, если так, то, похоже, слухи о нем не так широко распространились, как можно было ожидать, – рассмеялась Мария.

– О чем вы говорите, Мария? Объясните, пожалуйста!

– Ты ведь знаешь: у моего отца было тринадцать внебрачных детей, которых он признал своими. Некоторые из них – просто чудесные люди. Например, мой дорогой брат Джеймс, – произнесла королева, и Гвинет показалось, что она услышала в ее голосе немного горечи.

Одно время говорили о том, что Джеймса Стюарта надо признать законным сыном, но этого так и не произошло.

Складка на лбу Гвинет стала еще глубже.

– Разве он один из внебрачных детей вашего отца? – недоверчиво спросила она.

Мария усмехнулась в ответ и пояснила:

– Нет, сын одного, точнее, одной из его внебрачных дочерей. Мать лорда Рована была первым ребенком одной из первых возлюбленных моего отца.