Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу - стр. 13
Статья Данна (в текст журналист вставляет свои дневниковые записи):
27 июня. Сегодня утром Доктор оставил меня ответственным за караван[16], взяв Миллера и половину снаряжения для подъема на лодке с помощью шестов и бечевы.
Доктор не курил, что заставляло меня чувствовать неудобство. До последнего момента никто не знал, кого отправят с лодкой, он принял решение экспромтом, ни с кем не посоветовавшись.
Реальность нас потрясла. Ноги по щиколотку проваливались в плотный желтый мох, а невысокие дрожащие перемычки разделяли маленькие озерца. То одна, то другая лошадь внезапно проваливались, беспомощно брыкаясь и ворча. Животные совершенно теряли голову. Казалось, они хотят выпрыгнуть из озерца. Мы тащили, тянули, пинали их, снимали с них тяжелые мешки и вытаскивали на берег, тянули веревками, привязанными за шею и хвост, лили в ноздри воду, пока они не начинали шипеть, как змеи. Одну вытаскивали, другая проваливалась. О, как мы ругались! Разгоряченные, голодные, сбитые с толку, обезумевшие от гнуса, мы сражались по грудь в желтом дерьме, распутывая скользкие подпруги, разгружая и нагружая дрожащих, выбившихся из сил животных. И так без конца. Это была пытка.
Кто-то сказал: «Привал». Фред посмотрел на меня. «Как скажешь, ты у нас доктор», – произнес он, растягивая слова. Ответственность сдерживает. Мы устроили лагерь. Корма для лошадей нет, вода мутная, и все же Фред, который ходит так тихо и так уверенно, когда все подавлены и потеряны, который, кажется, и не дотронется до сковородки, вызвался испечь хлеб.
28 июня. Вчера был только намек на сегодня. Кальвин, когда создавал свой ад, видимо, был на Аляске[17]… Но, черт возьми, мы это сделаем, а если нет, то не по нашей вине.
29 июня. Когда Буланая в третий раз провалилась в озерцо, а я последовал за ней, чтобы вытащить, я обрызгал Джека, и тот пять минут осыпал меня проклятьями. Он ирландец, поэтому ругань ничего не значит. Позже я извинился. Он сильно удивился. Он работает неистово и думает, что никто больше так не умеет. Хайрам [прозвище Шейнвальда] совершенно шокирован, у него настоящее аляскинское оцепенение, он не может двигаться, или думать, или слышать. Он даже не знает, как готовить пищу, и не видно, чтобы хотел научиться. Он совершенно лишен инициативы. Но я ему сочувствую. Девять человек из десяти, попавшие сюда из города, оказались бы вдвое хуже – вообще бы не выдержали. Однажды я услышал, как Хайрам пел песенку своего колледжа, а Джек, обругав Доктора, Хайрама, Принца и всех вместе, начал вдруг потрясающе насвистывать ирландскую балладу. У нас просто классная команда.