Франкенштейн в Багдаде - стр. 40
В это же время еще один человек спокойно попивал чай – полковник Сурур Мухаммед Маджид, глава Информационно-аналитического отдела. Один из помощников вошел к нему в кабинет и положил на стол досье с наклейкой «Попрошайки». Полковник отставил большую кружку в сторону, придвинул папку и пролистнул страницы, чтобы убедиться, что дело не по ошибке попало в его ведомство: судебный медэксперт приложил заключение, что попрошайки удавили друг друга.
Махмуд покинул редакцию вместе с Али Бахером ас-Саиди на его черном «мерседесе». Главный не оставлял ему шанса: вызывал к себе в кабинет, а когда он поднимался, ждал его уже с портфелем в дверях.
– Хочу немного прогуляться… Ты со мной или нет? – спрашивал ас-Саиди у сгорающего от любопытства Махмуда.
Умел ас-Саиди заинтриговать собеседника двусмысленными фразами. Он не выкладывал всю информацию сразу, а выдавливал ее по капле. Иногда ас-Саиди вел его на охраняемую территорию, их подвергали строгому досмотру при входе, потом они поднимались на лифте, и Махмуд узнавал в стоящих рядом людях известных государственных деятелей. А однажды они столкнулись в лифте с министром планирования, и Махмуд стал свидетелем того, как они с ас-Саиди перебросились парой шуток… Да они же приятели! Вот это да! А сколько женщин здоровались за руку с ас-Саиди: обслуживающий персонал, переводчицы, журналистки и даже члены парламента, пусть и не записные красавицы. Махмуд прилипал к своему отражению в каждом зеркале, но был настолько рассеян, что ничего в них не видел. От знакомств ас-Саиди у него голова шла кругом…
– А куда мы едем? – поинтересовался Махмуд, садясь в машину.
Солнце уже клонилось к закату, темнело. Махмуд вынужден был отменить встречу с Хаземом Аббудом. Тот еще утром пригласил его в «Галери» в квартале аль-Вазирийя на выставку своих друзей, новостных фотографов. Может, завтра еще успею?
– Встретимся со старым приятелем. Возможно, у него есть для нас полезная информация.
– О чем?
– Уже давно пытаюсь выудить. Творится что-то, о чем мы даже не догадываемся. К чему все эти чрезвычайные меры безопасности? Что они все так переполошились? Мы должны быть в курсе всего, что поможет дискредитировать американцев и наше правительство.
Из сказанного Махмуд ничего не понял. Он-то вообразил, что ас-Саиди поддерживает американцев и в правительстве у него одни друзья-приятели. «Зачем их дискредитировать?» – недоумевал Махмуд, но смелости задать этот вопрос ас-Саиди напрямую он не нашел. Все встанет на свои места, когда они встретятся со знакомым ас-Саиди. Машина свернула на аль-Карраду и тут же попала в пробку: поток еле двигался из-за каравана американских «хаммеров». Высунувшиеся из люков солдаты взяли на прицел автомобили, которые держались за ними на расстоянии двадцати метров. Ас-Саиди, не показывая раздражения, включил магнитолу, и из нее полился голос Уитни Хьюстон. Казалось, его вообще было трудно чем-либо вывести из себя. Как говорил, посмеиваясь, Фарид Шавваф, ас-Саиди верит в светлое будущее, имея в виду, что тот готовит его для себя, а на то, что происходит в стране, шефу наплевать. Махмуд пропускал слова Фарида мимо ушей, не сильно задумываясь о том, какую роль он сам играет при ас-Саиди. Ведь, чтобы найти ответы на эти вопросы, нужно иметь свежую голову, нужно остановиться, выдохнуть и бесстрастно рассудить – все это Махмуд не мог себе сейчас позволить. Только самообманом заниматься… Ну и тип этот Фарид Шавваф! Использует людей в своих интересах. И никакой благодарности за все усилия, которые прикладывает Махмуд ради того, чтобы его оставили в журнале и не выставили на улицу, как Зейда Муршида, Аднана аль-Анвара и худущую Мейсу, которая, узнав об увольнении, разревелась прямо на рабочем месте.