«Франкенштейн» и другие страшные истории (сборник) - стр. 12
– Кто там? – откликнулся старик. – Войдите!
Я вошел.
– Прошу простить меня за вторжение, – сказал я. – Я прошел долгий путь и хотел бы немного отдохнуть.
– Проходите, пожалуйста, – сказал старик. – Вот только жаль, что нет моих детей дома. Я слеп. Они лучше могли бы накормить вас и дать вам добрые советы.
– Не утруждайте себя, мой добрый хозяин. Мне нужно лишь обогреться и отдохнуть.
Я сел. И наступило молчание. Я так волновался, что не знал, с чего начать разговор. Но тут старик сам обратился ко мне.
– Куда вы держите путь? – спросил он.
– Я существо одинокое и несчастное. На всем свете у меня нет ни родственника, ни друга. Добрые люди, к которым я иду, никогда меня не видели. Мне страшно; если они меня отвергнут, то я навсегда буду отщепенцем.
– Не отчаивайтесь. Одиночество действительно несчастье. Но сердца людей полны братской любви и милосердия. Надейтесь! Если это добрые люди, вам не стоит терять надежды.
– Они добры, но, к несчастью, настроены против меня. У меня кроткий нрав, и я никому не причинил еще зла, но эти люди ослеплены роковым предубеждением, видя во мне только отвратительного урода.
– Это печально, но если вас действительно не в чем упрекнуть, то нельзя ли их убедить не обращать внимание на внешность?
– Я попытаюсь это сделать, но не уверен, что мне что-то удастся, потому-то меня и томит страх. Я нежно люблю своих друзей, хотя никогда их не видел.
– Где они живут?
– Неподалеку отсюда.
Старик помолчал и потом продолжил:
– Я слеп и не вижу вас, но что-то в ваших словах убеждает меня, что говорите вы искренне. Я всего лишь бедняк, но для меня будет истинной радостью оказать услугу ближнему.
– Добрый человек! Вашим благородством вы поднимаете меня из праха. Я верю, что с вашей помощью я не буду отлучен от человеческого общества.
– Упаси боже! Будь вы даже преступником, отлучение довело бы вас до отчаяния, но не обратило бы вас к добру.
– Как мне благодарить вас, мой единственный благодетель? Я начинаю верить, что встречу хороший прием у друзей.
– Позвольте узнать их имена и где они живут.
Я умолк. Вот она, решительная минута. Напрасно я пытался ответить ему. Волнение лишило меня последних сил. Я закрыл лицо руками и разрыдался. В это время послышались шаги и голоса Феликса и Агаты. Нельзя было терять ни минуты. Схватив руку старика, я воскликнул:
– Час настал! Защитите и спасите меня! Не оставляйте меня в этот час испытаний!
– Боже, кто же вы такой?
Тут дверь распахнулась, и вошли Феликс и Агата. Кто опишет их ужас при виде меня? Бедная девушка с криком выбежала вон. Феликс бросился ко мне и оттолкнул меня от старика, чьи колени я обнимал. Он яростно опрокинул меня на землю и сильно ударил палкой. Я бы мог разорвать его на куски, но мое сердце сжала смертельная тоска, и я удержался. Он приготовился повторить удар, но тут я, не помня себя от горя, бросился вон из дома и, посреди общего смятения, успел скрыться среди деревьев.