Французское воспитание. Метод мадам Дольто - стр. 22

Итак, до того как ребенок овладеет речевыми навыками, он «разговаривает» при помощи своего тела, причем процесс прислушивания друг к другу является взаимным. Ребенок и родители слушают друг друга с большим или меньшим вниманием, и было бы желательно, чтобы родитель делал это со всем возможным доброжелательством, сопровождаемым ласковыми словами, что поможет ему научиться декодировать послание ребенка. Это основа для уважительного признания его личности. «Уважать ребенка как субъект, определить место субъекта в его «высказываниях», понять, насколько они соответствуют действительности, не упустить момент, когда все это «заговорит» о нем в определенной симптоматике» (4) – не правда ли, в этом кратком изложении и заключается вся суть воспитательной гипотезы Дольто? С ее точки зрения, уважать ребенка – это не значит любить его и «облизывать со всех сторон, как яблоко», как она часто говорила. Она также была противницей чрезмерной близости между ребенком и взрослым, восставала против неуемных родительских ласк, порождавших скорее страх у ребенка быть задушенным, чем ощущение того, что его действительно любят.

С первых часов жизни ребенка каждая мать учится «считывать информацию» со своего малыша, переводить на человеческий язык его плач, крики, жесты, чтобы как можно точнее ответить на его настоятельный «запрос» и удовлетворить его жизненно важные нужды. Сигналы голода, жажды, усталости, раздражительности, переваривания пищи; громкое, как звук фанфар, ночное пробуждение; экскременты, которые жгут ягодички; мокрые пеленки; желание вступить в контакт и почувствовать тепло и ласку – призывы ребенка являются частью широкой «музыкальной» и жестовой гаммы, выражающейся в самых разных формах в зависимости от обстоятельств.

Винникотт пишет: «Мать, достаточно хорошо выполняющая свои обязанности, умеет понимать их смысл, слышит их, как речь, обращенную к ней, и реагирует на важность сообщенной ей информации. И вместо того чтобы родители снимали с себя ответственность, обращаясь за разъяснениями к представителям медицины, включая и Дольто, она именно на их плечи возлагает главнейшую обязанность понимания основных потребностей новорожденного. Она призывает родителей свободнее интерпретировать язык тела, чтобы они могли развить свою способность слышать. Таким образом, она разоблачает ту покорность, с какой мать и дитя идут на поводу пропагандистов ширящейся тенденции медикализации ребенка, включая момент его рождения и последующее воспитание. Дольто глубоко сожалеет о том, что сразу же после появления на свет мать лишают собственного ребенка, который становится «объектом научных исследований, а не дочерью или сыном» (5). Она откровенно говорит о том, почему так получилось, что мать стала заложницей собственного чувства вины и безответственности. «С тех пор как у средств массовой информации появился свой «дежурный психолог», а полки книжных магазинов заполонили многочисленные справочники и пособия, написанные педиатрами, исповедующими диаметрально противоположные взгляды в области воспитания, стало модным упрекать современную педагогику в том, что она внушает чувство вины матерям, которые не могут понять, на чью сторону встать, и боятся ошибиться» (6).