Французское наследство - стр. 18
– Ровным счетом никаких. И меня почему-то это совсем не удивляет.
– Но что-то же они говорят?
– Что-то говорят, конечно, но не то, что мы хотели бы услышать.
Папа помолчал, видимо, решая, стоит ли об этом сообщать.
– Завтра мы с мамой собираемся съездить к бабушке и разобрать там все. Квартира уже не опечатана, поэтому, я думаю, можно. Кое-что из вещей надо забрать. Фотографии, документы. Может, ты хотела бы что-то оставить себе? На память.
– Не знаю. Не думала об этом.
– Хорошо, тогда не буду тебя беспокоить. Выздоравливай.
Выздоравливала Яна еще четыре дня. И все это время думала то о бабушке, то о Бехтереве. Иной раз мысли продолжались во сне, причудливо соединяя людей, которые никогда не видели друг друга.
Один сон был до того странен, что, проснувшись, Яна долго не могла прийти в себя. Ей приснилась бабушка Наташа, которую Бехтерев вел по улице. Бабушка – совсем как она недавно – держалась за его руку и шагала уверенно, будто не сомневалась, что ведут ее туда, куда нужно. Яна видела обоих со спины и, торопясь следом, никак не могла догнать. В жизни бабушка ходила медленно, тяжело, а тут шла легко, даже весело, как будто избавилась от того, что тянуло к земле, лишало свободы. Яна окликнула ее, но вместо бабушки оглянулся Бехтерев, и не успела она моргнуть, как он оказался рядом. Теперь они оба смотрели на уходящую вдаль бабушку. А та все шла и шла…
Потом Яна долго гадала, о чем говорил сон, и страшилась собственных мыслей. Почему умершая и живой шли рядом? Что это может означать? Скорей всего, ничего хорошего. Или наоборот? Ведь плохие сны часто предвещают хорошие события.
Как понять?
Пугающая реалистичность сна мучила Яну целый день, а вечером позвонил Бехтерев и говорил с ней таким теплым голосом, что под стук собственного сердца она выбросила из головы все трагические версии сна и оставила одну, самую приятную: несмотря ни на что, бабушка Наташа уйдет в мир иной с легкой душой. С чего она взяла, что подобное возможно, было неясно ей самой, но непостижимым образом эта идея закрепилась в сознании и уходить не собиралась.
Между тем бабушку все никак не удавалось забрать. Интересно, зачем полиции труп? Ждут, когда он расскажет, кто убийца?
Наконец отец, разозлившись по-настоящему, кому-то позвонил, и им наконец выдали тело.
Со дня смерти прошло больше недели, поэтому пришлось напрячься, чтобы успеть похоронить бабушку на девятый день.
Накануне Яну выписали, – врач сопротивлялся до последнего, но все же учел ситуацию в семье, – и она сама позвонила Бехтереву. Сказала, что чувствует себя хорошо, благодарила за помощь. Он отвечал вежливо и – ей показалось – отстраненно.