Французская революция - стр. 20
Каждый из членов Комитета тридцати был плотно интегрирован в те или иные социальные сети – литературные, академические, масонские, светские, которые пронизывали общество Старого порядка и объединяли приверженцев новых, просветительских ценностей. Комитет использовал все эти связи для того, чтобы развернуть агитацию в поддержку требования удвоить представительство третьего сословия и ввести индивидуальное голосование депутатов.
Активную роль в организации этой памфлетной кампании играло также окружение герцога Филиппа Орлеанского. Этот принц крови имел одно из самых больших состояний во Франции. Принадлежность к правящей династии и богатство обеспечивали ему достаточно высокую степень независимости, чем он и пользовался, открыто фрондируя по отношению к короне. При Людовике XV герцог вслух порицал «революцию Мопу», за что был сослан в свое поместье. При Людовике XVI он в собрании нотаблей обрушился с критикой на Калонна и ратовал за созыв Генеральных штатов, за что опять отправился в ссылку. С 1771 года Филипп Орлеанский возглавлял «Великий Восток» – конфедерацию масонских лож Франции. Кроме того, вокруг него всегда в поисках заработка крутились многочисленные журналисты и памфлетисты. Через масонские ложи и прессу он мог исподволь оказывать серьезное влияние на общественное мнение. Осенью 1788 года «Орлеанская клика», как недруги обычно называли его окружение, активно агитировала в пользу организации Генеральных штатов на новых принципах.
Для решения вопроса о порядке работы Генеральных штатов король в ноябре 1788 года вновь созвал собрание нотаблей. На сей раз их поведение диаметральным образом отличалось от того, что имело место полутора годами ранее. Некогда смелые критики правительства теперь приутихли, почувствовав реальную угрозу своему прежнему привилегированному положению. В конце концов, подавляющее большинство участников собрания смиренно попросило монарха сохранить сословные привилегии и традиционную форму организации Штатов.
Тем не менее Людовик XVI поддался уговорам Неккера и согласился пойти навстречу общественному мнению, которое активно подогревалось агитацией «патриотической партии». 27 декабря 1788 года было объявлено, что третье сословие в Генеральных штатах получит двойное представительство. Однако, сказав «а», король не решился сказать «б», а именно сразу же оговорить и порядок голосования в Генеральных штатах. В итоге непроясненным остался важнейший вопрос о том, останется ли все как раньше («одно сословие – один голос»), или же восторжествуют новые веяния («один депутат – один голос»). Выбранный монархом третий вариант оказался наихудшим из возможных: Людовик вообще никак не оговорил будущий порядок голосования, оставив принятие этого решения на потом. Тем самым он, сам того не ведая, заложил мину замедленного действия под весь институт Генеральных штатов – мину, взрыв которой позже приведет не только к их ликвидации, но и к множеству других далеко идущих и заранее никем не предвиденных последствий.