Французская революция - стр. 2
Достаточно посетить любую протестную манифестацию в сегодняшней Франции, чтобы своими глазами увидеть, сколь широко востребованы там образы, символы и лозунги Французской революции. В колоннах демонстрантов красные фригийские колпаки якобинцев нередко соседствуют с белоснежными вандейскими знаменами, на которых кроваво алеет Святое Сердце Иисуса. Сравнение незадачливых правителей с Людовиком XVI давно стало общим местом, а чучело президента Пятой республики недавно даже гильотинировали – в предостережение, чтобы не упорствовал в своей непопулярной политике. Для перечисления других примеров заимствований образов и символов Франции конца XVIII столетия самыми разными странами, переживающими в наши дни радикальные перемены, не хватит и книги.
Однако столь устойчивая востребованность опыта Французской революции в последующие два с лишним века не должна удивлять: из ее колыбели вышло все современное западное общество. Да и остальной мир в той или иной степени до сих пор продолжает испытывать ее влияние. Взять хотя бы привычную метрическую систему мер – ее нам подарила именно Французская революция. Она же породила такие основополагающие политические понятия наших дней, как «конституция» и «права человека», «левые» и «правые», «всеобщее избирательное право», «политика террора», – из-за этого ее нередко называют матерью политической культуры современности. А еще в ходе Французской революции пресса впервые выступила в качестве «четвертой власти», социальные же сети – да-да социальные сети! – показали себя эффективным средством политической мобилизации. Эти люди в напудренных париках и камзолах на самом деле были не так далеки от нас, как может показаться на первый взгляд…
И наконец, благодаря именно этому событию в международном лексиконе закрепилось само понятие «революция», используемое ныне для обозначения радикальной смены политического и общественного строя неправовым путем. До того понятие «революция» использовалось в самом широком, почти беспредельном смысле, включая в себя не только ниспровержение правительств, но и смену династий, дворцовые перевороты и даже вращение светил.
Более того, Французская революция стала своего рода точкой отсчета и матрицей для всех последующих революций, участники которых непременно равнялись на нее, самую первую, подражая ей, либо пытаясь ее превзойти. Неудивительно, что историки и социологи видят во французских событиях конца XVIII века идеальную модель для изучения динамики революций в целом и выводят из исследования ее конкретных фактов общие закономерности, проявляющиеся во всех остальных социальных потрясениях подобного рода.