Фотография из Люцерна - стр. 44
– Да, внутри некоторых книг есть письма. Такое впечатление, что хозяйка использовала свою библиотеку еще и как секретер. – Старуха хихикает. – Как-то раз покупатель нашел внутри Библии стодолларовую купюру. Поскольку за книгу он уже заплатил, купюра перешла в его собственность.
Я разворачиваюсь к ней.
– Письма были проданы вместе с книгами?
– Ну да. А почему нет?
– За сколько вы их отдадите?
– Оценку делает муж. Вы действительно хотите их купить?
– Если цена будет разумной, то я я куплю все собрание.
– Пойдемте вниз. Поговорим.
Переговоры завершаются быстро. Седая Бородка заявляет, что не любит торговаться. Я спрашиваю, сколько он заплатил за книги Шанталь. Делая вид, что с трудом вспоминает, он называет сумму в шестьсот долларов. Вряд ли он заплатил больше трехсот, но я не спорю. Говорю, что посмотрела только несколько томов сверху, и покупаю вслепую; предлагаю семьсот, если он обеспечит доставку обратно в тот же лофт.
Старик смотрит на меня.
– С полок, вниз по лестнице, вверх по лестнице и обратно на те же полки. Интересно. Тогда семьсот пятьдесят вместе с доставкой. А если вы доплатите моим парням, они вам все еще и по полкам расставят.
Он улыбается. Седой Пучок закрыла лицо ладонью, чтобы скрыть ухмылку.
Улыбаюсь ей в ответ. Отец всегда говорил: лучшие сделки те, где обе стороны считают, что обдурили партнера.
Глава 7
Вена, Австрия, 15 марта 1913 года
На улице льет дождь, Лу входит в кофейню «Ронакер» и стряхивает с зонтика воду. На этот раз молодой человек расположился за более просторным столом, перед ним лежит альбом для эскизов и карандаш. Он видит Лу и поднимается, чтобы приветствовать ее.
Сегодня он кажется другим человеком – никакого подобострастия – он не лебезит, не угодничает. Совсем другой человек. Если бы я не знала, как он неуверен в себе, то нашла бы его отталкивающим.
Молодой человек делает знак официанту и заказывает кофе и по куску шоколадного торта.
– Вы даже не поинтересуетесь, что бы я хотела?
– Я думал… в прошлый раз… – Он опускает глаза. – Простите.
– Бывает. В письме вы написали о готовности открыться, о «полной откровенности».
– Я готов ответить на все ваши вопросы. В свою очередь, прошу разрешения рисовать вас в процессе беседы.
– А разве людей вы тоже рисуете? На ваших картинах их нет.
– Рисую. Подчас мне хочется нарисовать того, кем восхищаюсь. – Он выразительно смотрит на нее. – Можно?
Она не возражает. Молодой человек делает наброски, время от времени бросая на нее взгляд, потом снова утыкаясь в альбом. От Лу альбом загорожен второй рукой.
– Сегодня вы держитесь куда увереннее, – замечает она.