Фотография из Люцерна - стр. 12

– Понял, это как на церемониях награждения, когда актриса говорит благодарности слишком долго? Оркестр играет несколько нот, и если она не замолкает, то они играют уже в полную силу, выпроваживая ее со сцены.

– Да, и потом у меня случается срыв. Я убегаю со сцены, а ты начинаешь играть что-то тревожное и безумное. Чтобы душу выворачивало. – Я обнимаю его. – Мне так нравится работать с тобой, Луис. Не знаю, сколько мы заработаем, но, как всегда, доходы пополам.

Внезапно мне звонит Грейс Ви – на первом курсе мы жили в одной комнате. Сейчас она замужем за финансистом, который совершил несколько прибыльных сделок, вложившись в интернет-стартапы. Они недавно купили старинный особняк в Пресидио-Хайтс, а Грейс узнала, что я разыскиваю место для своего перформанса.

Услышав описание дома, я прихожу в восторг. Ровно то, что надо: огромный бальный зал на первом этаже.

– Ты правда разрешишь мне его использовать?

– Конечно, – уверят Грейс, – поэтому и звоню.

Я рассказываю, что собираюсь ставить. Особое впечатление на Грейс производит финальный срыв миссис Z.

– Я знаю этот тип женщин, – замечает она. – У нас ложа в опере, мы постоянно за такими наблюдаем – люди, чьи фотографии публикуются на страничке светской хроники местных газет.

– Да, это именно про них.

Она колеблется.

– Н-ну… Возможно, я смогу пригласить на представление несколько зрителей такого типажа. Они смотрят на Сайласа и меня как на выскочек, но если я их приглашу, – придут и за входной билет заплатят. Они бы хотели, чтобы мы участвовали в их организациях. – Она хмыкает. – Наше происхождение им не по нраву, а вот наши деньги – очень даже.

Мы договариваемся встретиться и пообедать, а потом осмотреть ее дом.

Вечером Джош Гарски приходит с инструментами и сварочным аппаратом – ремонтировать дверь клетки. На нем все та же вязаная шапочка из черной шерсти. Я приветливо здороваюсь, он односложно отвечает. Быстро обводит взглядом помещение, натыкается взглядом на мои чернильные картины, подходит ближе и некоторое время рассматривает. Затем кивает, идет к решетке, опускается на колени и принимается за ремонт сломанной дверной петли.

Я внимательно его изучаю.

– Это ведь ты соорудил камеру? – Снова кивок. – Кларенс сказал.

– Само собой, Кларенс. Кто еще сует свой нос во все щели?

– Он милый.

– Я разве спорю?

– А каким образом могла быть выломана петля.

– Как я слышал, во время распродажи подружка Шанталь хотела купить дверь, чтобы сделать у себя такую же клетку. Они пытались выдрать ее домкратом. Когда не получилось, просто оставили все как есть.