Фотография - стр. 4
Пока был один – собрался с духом и позвонил немногим маминым подругам. Жена еще днем отыскала их телефоны, выписала и оставила на столе. Коротко им сообщал, потом долго выслушивал. Они ахали, расспрашивали – как, когда, от чего? Приходилось отвечать, вдаваться в подробности. Приглашал на послезавтра – и с облегчением слышал отказы. Видеть на самом деле никого не хотелось – только семью, самых близких. Да и с ними было нелегко – надо что-то говорить, реагировать, не уходить в себя. А уж с посторонними… Он и не знал-то их толком – лишь по рассказам, фотографиям, да иногда слышал по телефону, когда брал первым трубку. А встретил бы – точно не узнал, самые свежие снимки были тридцатилетней давности.
Напоследок оставил звонок двоюродной сестре – единственной родственнице, что жила здесь, в Москве. С остальной родней мама поддерживала связь через нее – узнавала новости, передавала свои. Они часто перезванивались, порой встречались – не по родственному долгу или приличию, а с удовольствием. Он даже иногда, когда мама опять начинала подробно и с живым участием рассказывать о Любиных новостях, слегка ревновал: чего ей, своей семьи мало, чтобы так глубоко погружаться еще и в другую? Наверное, это был эгоизм единственного ребенка – мама должна принадлежать ему безраздельно. Хотя сам при этом вниманием ее не баловал – именно на это почему-то времени никогда не находилось. Конечно, все делал, выслушивал, откликался по первому зову, однако в дела свои не посвящал, заботами не делился, и как-то так выходило, что по душам она могла поговорить только с ней.
Именно Люба, а не он, нашла два года назад для мамы хорошего кардиолога. И именно она предупреждала его об опасности долгого употребления одного из прописанных лекарств, дигоксина, советовала делать перерывы. Тогда он не обратил внимания на ее слова, подумал: «Перестраховывается, ведь помогает же», – и тут же забыл, теперь ему предстояло об этом вспомнить…
Машинально отключив трубку, он так и сжимал ее в руке, никуда не откладывая. Когда услышал лязг замка – вышел в коридор вместе с ней. И лишь потянувшись взять у дочери шубку – заметил. Неловко положил на стул, едва не уронив. Стал усаживать на нее дочь, чтобы снять валенки…
– Что-то еще? – насторожилась жена.
– Нет, нет, ничего.
После того как поужинали и уложили ребенка, вместе зашли в ее комнату – надо было все собрать. Глаза резанула ее любимая вязаная кофта, небрежно переброшенная через спинку стула – как оставленная всего на пару минут.
В шкафу сразу нашли нужное – отдельно на полке лежали документы, отдельно белье и одежда, белый платок – все было заботливо подготовлено, положено на самом виду, подписано – чтобы не искали, не нервничали.