Фотограф. Тяга к прекрасному - стр. 2
Он напряг память, пытаясь восстановить эту деталь. Отчётливо вспомнил тот давний разговор. И черты лица хозяйки – в окно светило яркое солнце, и волосы женщины золотились, казалось горели.
…Отца?..
Нет, не уверен. Незначительные подробности уже ускользнули, словно мальки из ладоней.
И это было не важно.
За столом сидела молодая девушка лет двадцати трёх. Светлые волосы, круглое лицо, здоровый румянец во всю щёку. Глаза красивой формы – чуть подтянуты к вискам. (Он немедленно подумал о самке европейской лани.) Рот на полдюйма шире, чем того требовала гармония, и неприятно тонкие губы. "Но это ничего, – подумал. – Это не страшно".
Он попытался систематизировать её, как систематизировал всяких своих новых знакомых. Однако заленился, устав с дороги. Спросил, как ему увидеть госпожу Озолс?
– Она уехала в отпуск. На материк, – ответила девушка. – Вчера вечером.
"Чудны дела твои, Господи! – подумал он. – Я еду отдыхать на Остров, пытаюсь убежать от суеты. Хозяйка агентства проводит отпуск на материке, в гуще людей. Для меня покой здесь, а для неё – там".
– Чем я могу помочь? – приветливо спросила девушка. – Я её дочь. Пока матери нет, буду вести дела.
– Это замечательно! – он заставил себя улыбнуться. – Мне нужен ключ от Браун Хауса.
Девушка выдвинула ящик стола и на мгновение замешкавшись, подала нужный ключ:
– Всего доброго мистер Войцеховский. Приятного отдыха. Вы с семьёй?
Он принял ключ и уже отошел к двери. Остановился. Повернулся. Ответил, что он один, и что его фамилия Крейцер.
– Давид Евгеньевич Крейцер. С вашего позволения.
Девушка моментально встрепенулась, лицо её переменило выражение. Губы вытянулись, став тоньше и стервознее. Она встала из-за стола и быстро подошла к постояльцу.
– Простите, – решительно протянула руку, – но вам придётся вернуть ключ. Браун Хаус забронирован за Войцеховским.
Он демонстративно спрятал ключ за спину. Сказал, что она не права:
– Неделю назад я созвонился с вашей матерью и забронировал дом. Два дня назад перевёл деньги. Это понятно?
Ответа не последовало, и он продолжил:
– На две последующие недели Браун Хаус – мой.
– Да поймите же! – Девушка разозлилась, и от этого её лицо утратило миловидность. Диспропорция стала ещё более очевидной. Доминирующей. – Войцеховский приезжает из Польши. Он снял дом на весь сезон. Понимаете?
– Понимаю. И даже сочувствую поляку. Однако ничем не могу помочь. Я был первым. Вы можете это проверить, позвонив вашей матери или заглянув в регистрационную книгу.
– При чём здесь книга? Вы слышите, что я вам говорю? Он заплатил за весь сезон!