Форт Данко - стр. 5
– Вот и правильно. Всё гнильё – в городах. Чем дальше ты от цивилизации – тем спокойнее. Живых встречал?
– В первые месяцы – часто. Хотя… ну как встречал. В деревнях люди в домах запирались и никого не пускали. «Мой дом – моя крепость». Даже стреляли в меня. Но это прошлым летом было. А в это лето уже никого не встречал. Мёртвые деревни.
– Что и требовалось доказать, – произнёс командир с удовлетворением. Кажется, он окончательно потеплел к нашему гостю. – В одиночку можно выжить, только если постоянно перемещаться в пространстве. А чтобы выжить в каком-то одном месте, коллектив нужен. Дружный, сплочённый. В общем, боец, добро пожаловать в Форт Данко.
Фёдор Палыч встал и протянул Алику руку.
– Форт Данко? – Алик поморщился – рукопожатие оказалось слишком крепким.
– Раньше это был военно-патриотический лагерь «Данко». А теперь – просто форт.
– Так понимаю, когда эпидемия началась, у вас тут была смена?
– Схватываешь. Ладно, боец, иди к пацанам, они тебе объяснят, что тут у нас как. Кант, проводи.
Командир вышел.
Алик принялся одеваться.
– Он тут главный, что ли? – спросил он, не глядя на меня.
– Нет. Не он. Есть ещё Егор Семёныч. Но он редко до нас снисходит… Кстати, я Кант.
Алик пожал мне руку:
– Кант? Как философ?
– Да. Это Егор Семёныч сказал, что я философ Кант. Я просто сказал, что после школы хочу на филфак поступать, а он не понимает разницу между словами «философ» и «филолог». А вообще фамилия у меня Канторов.
Мы засмеялись.
Алик собрал волосы в хвост, перетянул резинкой, потом уселся на пол в позу лотоса и стал собирать вещи обратно в рюкзак.
– Смотри! – продолжал я. – У нас тут два периметра. Внешний и внутренний. Нас тут четырнадцать парней. С тобой вместе – пятнадцать. Живём в бараках. Ещё кухня есть, где мы сейчас находимся, баня и отдельный спортзал. Есть Внутренний Периметр – там живут Егор Семёныч и Фёдор Палыч, в отдельном доме. Нам туда запрещено входить. Фёдора Палыча будешь часто видеть. Егора Семёныча – изредка. И поверь, чем реже ты его видишь, тем лучше.
– То есть, ваш главный сидит целыми днями там, за забором, и не выходит? И чем он там занимается?
– Чем надо, тем и занимается, – я понизил голос. – Вот сейчас, Алик, слушай, что я скажу, и запоминай. Это очень серьёзно. У нас тут три правила. Нельзя ослушаться командира. Нельзя обсуждать то, что происходит за Внутренним Периметром, а тем более, пытаться проникнуть туда. Нельзя нарушать дисциплину. Нарушишь правило – можешь сразу же оказаться снаружи… Или где похуже.
– Не знаю, что может быть хуже, – Алик громко застегнул «молнию» рюкзака и вскочил. – Вообще, я, пожалуй, тут поживу какое-то время. Надоело кочевать. Так что, правила я запомнил, окей. Нельзя – значит, нельзя. Чем вы тут вообще занимаетесь?