Форсайты - стр. 29

Майкл вспомнил каменистую отмель того отрезка времени на исходе второго года их брака, когда Уилфрид Дезерт – главный шафер на их свадьбе, не кто-нибудь! – признался в любви Флер. На протяжении нескольких тягостных недель Майкл жил под угрозой одновременной потери и жены, и лучшего друга. Он был уверен, что взаимностью Флер Уилфриду не отвечает, но в том-то и таилась опасность, потому не отвечала она взаимностью и ему самому. Майкл тогда еще не знал подробностей ее единственной большой любви, но понимал, что его сватовство увенчалось успехом лишь потому, что бесспорный фаворит в скачке, где призом была ее любовь, непонятным образом сошел с дистанции перед последним препятствием. Вместо того чтобы остаться в списке – «в скачке участвовал также Майкл Монт…» – он легко пришел к финишу, не имея соперников, и сорвал приз. И если Флер, совершенно очевидно, не любила ни одного из них, то почему бы ей было не уйти к Уилфриду. Все-таки что-то новое.

Да, это было томительное время. Затем неожиданно Флер решила, что останется с ним, и Уилфрид уехал на Восток. Майкл так никогда и не понял до конца, почему она решила именно так. Ну да ладно!

Взгляд его остановился на строчках беспощадных мерных ямбов – кажется, как раз то, что нужно. Он вернулся на предыдущую страницу, чтобы прочесть стихи с начала. Это был плач по забытым жертвам Великой войны – по тем, кто уцелел. С присущей ему горькой иронией Уилфрид назвал стихотворение «Панегирик».

Дописывая последнее двустишие, Майкл почувствовал, что кто-то легко дотронулся до его плеча. Он поднял глаза и увидел Флер. Она стояла над ним, волосы ее были слегка примяты подушкой. Спиной он ощущал тепло шелкового кимоно, накинутого поверх рубашки.

– Я тебя разбудил, дорогая? Прости, пожалуйста.

– Я увидела свет. Наверное, проспала совсем недолго.

Тыльной стороной ладони она прикрыла зевок, и Майкл уже в который раз подумал – до чего же она бывает хороша сонная.

– Это твое письмо?

– Еще нет, но скоро будет. Одно из «жертв» Вестминстера! Как тебе это нравится?

Флер взяла письмо и внимательно прочитала. Дойдя до стихотворения, она негромко продекламировала:

и вернула листок на место.

– Гм. В нем много горечи, но оно, видимо, соответствует действительности. Никто тебе спасибо за это не скажет.

– А я на спасибо и не рассчитываю. Мне говорят, что в этом главная сила слуги народа.

Он улыбнулся, но она уже отвернулась.