Форпост в степи - стр. 28
– Мариула, обскажи мне, что их ждет, – спросил Архип. – Люб мне Лука. Хочу вот, чтоб у него все хорошо было!
Ведунья изменилась в лице, а кузнец тут же пожалел о сказанном. Старуха молчала. Архип сожалел, что чем-то досадил Мариуле.
– Не взыщи, коли сболтнул что лишнее, – сказал он. – Пойду я, пожалуй, а то засиделся, гляжу.
Поклонившись, он шагнул к двери.
– Куда же ты идешь, голубь? Давай уж обговорим то, про что начали!
Кузнец остановился, повернулся, и такая боль была в его глазах, что Мариула ободряюще улыбнулась:
– Про Луку знаю все, но обсказать не могу. Жестокая судьбинушка ожидат казака. Язык не поворачивается говорить сее.
– А Ляля? – спросил Архип, поймав себя на том, что участь девушки волнует его не меньше судьбы Луки.
– Ее судьбина тоже не из легких будет, – вздохнула Мариула. – Но она сама о том знат.
– Неужто все так плохо? – заволновался кузнец.
Прежде чем ответить, ведунья бросила настороженный взгляд на печь, за которой спала девушка, и перешла на шепот:
– Лука – человек темный, но покуда и сам об том не ведает. Уже скоро он…
Мариула замолчала, и Архип понял, что продолжения фразы ждать не следует.
– А как же Ляля? – скрипнув досадливо зубами, выдохнул он.
– Она тоже долго в девках не засидится. Мужа у нее никогда не будет. Но родится дочь!
– И кто девочкин отец? Уж не Лука ли?
– Не он, а ты!
Ответ прозвучал так неожиданно, что кузнец вздрогнул. Он посмотрел на опустившую глаза Мариулу, затем увидел стройную фигурку Ляли, которая, скрестив на груди руки, с вызовом смотрела на него.
– Ляля истину сказала, – подтвердила Мариула. – От тебя она дитя приживет!
– Да я ж… – Архип осекся и замолчал. Лицо его сморщилось, как от боли. Если бы прямо сейчас Ляля оседлала ступу и облетела на ней городок, кузнец был бы поражен меньше, чем после такого известия. Он онемел, вспотел и почувствовал себя не сидящим на табурете, а пригвожденным к нему.
– Дык я ж…
– Это вам обоим на роду написано, – подводя черту, сказала Мариула. – И что-то изменить или поправить не сможете ни она, ни ты!
Неделю спустя после описанных событий к дочке, сидевшей на скамейке у дома, подошла Анисья.
– Дорогая моя доченька, – оказала она, погладив голову грустной Авдотьи, – выслушай меня. Мне надо б поговорить с тобой, и поговорить очень душевно. Ты добра и послушна и, я надеюсь, покоришься родительской воле.
– Говорите, мама, – ответила тихо девушка, разглаживая складки своего платья.
Анисья продолжила:
– Отец сказывал, что Барсуковы тебя засватать хотят.
– Знаю я об этом, – пряча лицо, сказала Авдотья.