Формула Вечности - стр. 30
До главного вопроса-ответа оставался ровно один логический шаг, но Джонатан решил притормозить и не формулировать его, не прокрутив предварительные выводы еще разок.
«Нелишним в общей картине будет такой штрих, как нейтральность Туманова для нашего чутья. Даже когда наступил его Оптимум, реакция Вечных на него оставалась слабой. Будто на кандидата в бессмертные, а не на полноправного сородича. Правда, и никаких посторонних запашков не было. Хамелеоном от него не пахло даже близко. Только Женя и учуяла в нем родственную душу. Ну, да это другая песня. Душа не тело, на нее чутье иное…»
Джонатан вдруг насторожился. Мысли о чутье на врага неожиданно материализовались. Где-то глубоко в мозгу зазвенел тревожный колокольчик, а все органы чувств заработали с предельной остротой. Джонатан обратился в слух, обоняние и орлиное зрение.
Сначала появился запах, едва уловимый, но безусловно чужой. В нем была горькая нотка опасности и прохладный пугающий оттенок, который Джонатан для себя называл «дыханием смерти» или «могильным холодком». Где-то рядом появился Хамелеон, сомнений быть не могло. Оставалось понять – где? Слух пока отказывался определить хотя бы направление, в котором следует искать опасность, а зрение и вовсе расписывалось в бессилии. Под сенью густой листвы, играющей на ветру рваными тенями, Хамелеон мог прокрасться незамеченным даже без маскировки.
Джонатан положил ладонь на рукоятку пистолета и… закрыл глаза. Несведущему наблюдателю могло показаться, что светловолосый гигант заснул стоя или превратился в слепую статую наподобие античных скульптур, но на самом деле бессмертный просто сосредоточился на чутье, которое в сложившейся ситуации оказалось полезнее всего. Исключив из списка помощников зрение и отрешившись усилием воли от звуков, Джонатан стал улавливать еще более тонкие нюансы в запахе врага.
Хамелеон? Да, пожалуй, это был все-таки Хамелеон. Во всяком случае, присущий им всем оттенок был очень силен. Но в то же время этот экземпляр пах несколько иначе. В гамме его запахов присутствовали довольно противоречивые составляющие. На какую-то долю секунды Джонатану даже показалось, что приближается вовсе не враг, что это кто-то из своих. Причем Джонатан ни в коем случае не допускал мысли, что запахи исходят от разных существ и смешиваются ветром. Нет, источник был единым.
«Что и требовалось доказать, – окончательно решил для себя Джонатан, – этот враг – не какое-то новое, неизвестное доселе существо, а Хамелеон, только не простой. Он еще и оборотень, если можно так выразиться, умеющий маскироваться под Вечного! И он на порядок опаснее чистокровного Хамелеона, а уж тем более полукровок, с которыми мы сражались до сих пор».