Форель à la нежность (сборник) - стр. 45
– Возьми мне что-нибудь по своему вкусу! – попросила.
Ваня Солнышкин принес ей кофе с коньяком.
– Не обращайте на меня внимания! – игриво прошептала она трем уже хорошо выпившим мужикам. Возвратила взгляд на Солнышкина.
– Рассказывай! – попросила она расслабленно.
– Знаешь, новостей немного. Зато я познакомился с роскошной блондинкой-стоматологом, которая сказала, что у меня потрясающие зубы! – Солнышкин улыбнулся по-американски, демонстрируя Ксюше то, что привело в такой восторг женщину-врача. – Ездил к ней вместе с Целинником, она – его дантист. А вчера мне показалось, что за мной следят. По крайней мере, дважды видел за собой двухметрового увальня…
Ксения беззвучно рассмеялась, обнажив свои роскошные зубы.
– Ты такой забавный! Следят? За тобой? – Она покачала головой.
– Ты что, уже пила сегодня? – спросил Солнышкин. В его голосе промелькнула обида.
– Нет, что ты! Такой трудный день! Я как раз ждала нашей встречи, чтобы расслабиться!.. У меня от излишней работы только одно в голове возникает…
Солнышкин задумчиво посмотрел на бар, на стеллажи с бутылками виски, джина, водки и вина.
«Может, и мне надо расслабиться?» – подумал он.
– Кстати, ты случайно адресок этой блондинки не взял?
Солнышкин вытащил из кармана визитку дамы-стоматолога и показал Ксюше.
– Я тебе ее потом отдам. Мне бы тоже надо зубки проверить!
Журналисты за соседним столиком принялись за следующую бутылку водки. Их разговор стал громче. Солнышкину это не нравилось.
– Пойдем куда-нибудь в другое место! – предложил он.
– Пошли к тебе! – прошептала Ксения. – Я у тебя уже три года не была!
Солнышкин удивился, но с готовностью кивнул.
Под ее синим зонтиком они прогулялись мимо Золотых ворот, вышли на Владимирскую. Она держала его под руку. Ему это было приятно. Дождь заставлял их идти плечо к плечу под «одноместным» зонтиком. И они шли, переступая через ручейки воды, стремившиеся влиться в большой ручей, бежавший вниз по Владимирской, в сторону Оперного театра.
На кухне у Солнышкина, уже сняв плащ, но все еще в сапогах с высокими каблуками, Ксюша закурила сигарету.
– Налей мне чего-нибудь вкусного и крепкого, – попросила она.
Солнышкин отправился в гостиную, заглянул в свой бар. Запасы были не столь разнообразны, как хотелось. Коньяк, портвейн, клюквенный «Абсолют».
Все три бутылки перекочевали на кухню, и там уже состоялся окончательный выбор. В пользу «Абсолюта», конечно.
– А ты помнишь, как ты меня раздевал? – спросила порозовевшая лицом Ксюша.
– Конечно, помню!
– Знаешь, в этом деле ты был действительно лучшим!
– В раздевании?