Фоллер - стр. 16
Самый быстрый путь к башне пролегал прямо через центр города, но с таким количеством людей, которые следовали за Ключом, было легче пройти по краю света, где было меньше ржавых автомобилей, преграждающих путь, и меньше валяющегося мусора.
Фоллер вплотную приблизился к краю, осознавая, что малейшее движение кирпича под ногой – и он отправится в вечность. У него были две причины идти так близко. Во-первых, это нервировало людей, следующих за ним. Во-вторых, его успокаивала необъятность неба, а Фоллеру требовалось умиротворение. Сомнение и беспокойство с каждым шагом только нарастали.
– Не делай этого, – сказала Орхидея. – Мы найдем другой путь. – Она продолжала считать свои шаги, даже когда говорила, поочередно загибая большой и указательный пальцы. Так Орхидея понимала, какое количество шагов они совершают, четное или нечетное.
– Люди запомнят эту дату, как запомнили Первый День, – произнесла Маргаритка, которая делала в два раза больше шагов, чтобы поспевать за Фоллером и Орхидеей.
Орхидея откинула голову и издала короткий смешок, более сердечный, чем Фоллер когда-либо слышал от нее.
– Я не думаю, что Фоллера, разбивающегося насмерть, можно сравнить с Первым Днем.
– А я думаю, можно, – сказала Маргаритка, обходя лежащий фонарный столб. – Все будут обсуждать это годами.
– Этот случай будут помнить так же, как ту историю со стариком Раздражителем, когда его с пятого этажа столкнула собака, пытавшаяся забрать бобы, которые он ел.
– Может, не будем отходить от темы? Мы говорим о том, как люди будут петь обо мне песни, – сказал Фоллер, посмотрев на Орхидею. – И не могла бы ты прекратить связывать со мной всех людей, разбивающихся насмерть?
Орхидея схватила его за руки и остановила.
– Я пытаюсь нарисовать образ, который привел бы тебя в чувство. – Ее темные глаза, похожие на два полумесяца, смотрели на него. – Потому что я забочусь о тебе. Больше, чем ты думаешь. Пожалуйста, не делай этого.
– Со мной все будет хорошо. – Он пытался говорить спокойно, несмотря на все сомнения. Но если с ним что-нибудь случится и он умрет, то, по крайней мере, за попытку исправить свою ошибку. – Пошли, все ждут.
Они подошли к той части обрыва, от которого оторвался кусок асфальта, открыв вид на голубое небо и розово-белые облака внизу. Выглянув из-за края света, Фоллер увидел остатки обломленных огромных труб, выступающие над пропастью из скалы, а чуть ниже – зияющее отверстие, которое, как он понял, было когда-то одним из туннелей метро.
Направляясь к башне, они вышли почти к центру города, проходя мимо разграбленных магазинов. К штанам Фоллера постоянно цеплялись сорняки. Они прошли под гигантским рекламным щитом – симпатичные люди, которых никто бы и не вспомнил даже в те времена, курили сигареты.