Фокиниада - стр. 28
– Пошёл ты! – выдохнул Вася и отключился.
Завтрак, разумеется, был оставлен на столе под полотняной салфеткой. Севка умылся прямо на кухне, сделал несколько отжиманий от табуретки и только после этого заглянул под салфетку.
Тосты с джемом, остывшая яичница, поджаристые сырники и два бутерброда с колбасой. И это при том, что Шуба хорошо знала: Севка завтракает только чашкой кофе без сахара и куском чёрного хлеба с маслом, посыпанным сахаром. Привычка так завтракать осталась у него с детства, и ничто – ни армия, ни горячие точки, ни мирная жизнь впоследствии, – не лишили его пристрастия исключительно к этим продуктам на завтрак. Разве что масла иногда не было… Или сахара. Или кофе. А то и первого, и второго и третьего… Но уж горбушка чёрного хлеба всегда находилась, даже в самые безденежные времена.
Севка включил кофеварку, убрал излишества еды в холодильник, оставив только бутерброд с колбасой, и позвонил отцу.
– Папаня, ты где?
– В могиле, – глухо ответил папаня практически трезвым голосом.
– Копаешь?
– Уже пятую за утро. Мрут и мрут, заразы, как мухи. А чего мрут-то?! Солнце светит, птички поют, водки море… Хорошо! – Генрих Генрихович шумно высморкался и постучал лопатой о край могилы – Севка хорошо знал этот звук и привычку папани сбивать с лопаты прилипшую землю. Фокин-старший, хоть и работал на Северном кладбище сторожем, но когда землекопов не хватало, сам рыл могилы.
– Я к тебе в гости приеду, – сообщил Севка.
– На хрена? Птичек послушать?
– Мне нужно найти могилу Дениса Полыханова.
– Давно чувак помер?
– Лет десять назад. Наверное. Я точно не знаю.
– Ясно, – поскрёб папаня затылок – этот звук Севка тоже хорошо знал. – Ну, приезжай, поищем.
Фокин выпил кофе, съел бутерброд и, свистнув у Шубы из непочатой пачки сигарету, помчался в машину.
Ключ от квартиры он взял с собой.
Папаня встретил его у ворот. Судя по цвету носа и слегка осоловелым глазам папани, в мире всё обстояло не так гладко, но и не очень плохо.
– Что отмечаем? – похлопал Севка его по плечу.
– Факт существования жизни, – с трудом выговорил Фокин-старший.
– Среди могил это звучит кощунственно, – хмыкнул Севка.
– Среди могил это особенно остро чувствуется. – Опираясь на лопату, папаня пошёл впереди – длинный, худой, сутулый, в чудовищно грязных штанах с оттянутым задом, но с бесконечным достоинством в движениях и во взгляде.
Севка шёл за ним, прикидывая, подкинуть отцу деньжат, или подождать до конца месяца в целях оздоровления папаниной печени. Так ничего не решив, Фокин догнал отца.
– Нашёл я могилу, которая тебе нужна, – сообщил Генрих. – Только туда топать и топать.