Фокиниада - стр. 15
– Он не любил жену. Ему по большому счёту плевать было, где и с кем она встречается. И потом, где любовник? Почему он его не убил?!
– Любовник сбежал, – выдвинул очередную версию Вася. – Это был очень проворный любовник!
– И третье, – продолжил Сева. – Какого чёрта Говорухин после убийства попёрся домой и, как ни в чём ни бывало, лёг спать?! Его же сонного дома повязали!
– Аффект! – заорал Вася. – Аффект и чувство вседозволенности! Если бы у тебя было столько денег, сколько у него, ты бы тоже пошёл домой спать после того как кого-нибудь грохнул.
– Если бы у меня было столько денег, сколько у него, я бы никогда не испытывал чувство аффекта, – вздохнул Сева. – Ты вот что, Василий, собери-ка мне всю информацию, которая есть по этому делу у следствия. А в два часа ночи я жду тебя по адресу, где произошло убийство. Будем вскрывать опечатанную хату и осматривать место происшествия.
– Ва-а! – схватился за голову Лаврухин. – Это называется должностное преступление.
– Это называется взаимовыгодное сотрудничество, Лаврухин. Давай, Вася, шевели ластами. А то я в одностороннем порядке чеснок жру, внешность свою порчу, имидж перед красавицами теряю, а ты всё только обещаешь.
Лаврухин встал и поплёлся к двери. Взявшись за ручку, он вдруг замер.
– Слышь, Севка, а сколько тебе этот хмырь обещал заплатить, если ты докажешь, что не он жену грохнул?
– «А вот вам к торту изюминка», – сказала ворона, пролетая над пикником, – широко улыбнулся Фокин.
– Понял, – кивнул Лаврухин. – Тебе торт, мне – изюминка. Победила дружба.
Лаврухин ушёл, а Севка высоко подпрыгнул, издав вопль счастливого орангутанга.
У него наконец-то появилась работа, а значит – конец безделью, безденежью и ощущению, что ты мартышка, которая орёт «Кризис!».
Ровно в два часа ночи Фокин зашёл в подъезд дома, где убили жену банкира.
В подъезде было темно – глаз выколи, и сильно воняло кошками.
Не успел Сева сделать и двух шагов, как со стороны подвала к нему кинулась длинная тень.
Не раздумывая, Фокин зарядил «тени» под дых. Она хрюкнула и осела на два колена.
Севка подсветил себе фонарём и увидел мужика с чёрным казацким чубом и такими же залихватскими усами.
– Сволочь, – сказал гуцул голосом Васи. – За что?!
– Лаврухин, ты, что ли?! – Фокин подёргал Васю за чуб. – А парик с усами зачем?
– Так меня же здесь знают все, – держась за живот, Лаврухин поднялся с колен. – Если кто увидит, греха не оберёшься… Поди потом, докажи, что ты не верблюд, если в опечатанную квартиру полез! Я все лампочки выкрутил и загримировался.
– Уж делал бы что-то одно – или гримировался, или лампочки выкручивал. А то перебрал с конспирацией, за что и получил, – засмеялся Севка.