Фобология - стр. 36
Наверху раздался мужской крик, это заставило Мэри поторопиться. Что кричал не кто иной, как папенька, не было ни малейшего сомнения.
Мэри уже стояла перед своей комнатой, когда раздался другой крик. И кричала на этот раз уже Вера Аникеевна. Кричала она дольше, то замолкая, то разражаясь криком вновь – ещё сильнее.
Мэри рванула к ней, но вдруг замерла. Посмотрела в сторону, откуда пару минут назад кричал отец, потом обернулась на крики матери. Медленно, точно борясь с самой собой, девушка развернулась и пошла к папеньке. Она оступалась, каждое движение выглядело так, будто Мэри приходится преодолевать невидимый, но бурный поток, который пытался унести её совсем в другую сторону.
Со временем идти стало легче, и к моменту, когда Мэри добралась до невысокой выщербленной двери, девушка двигалась с прежней лёгкостью. И как раз в этот момент за дверью снова закричали. Мэри навалилась всем телом, но дверь не поддалась. Тогда в дело пошёл топор. Щепки полетели в разные стороны.
Изрешетив дверь сквозными зарубками, Мэри разбежалась и с размаху вынесла её плечом. Дверь распахнулась настежь и грохнула о стену. Сама же Шубина запуталась в юбках и ничком упала в солому. Топор юзом покатился вперёд.
– Мэри, нет! Беги! – закричал папенька. Потом раздался глухой удар, и папенька мог уже только мычать.
Он лежал связанный и распятый на столе. Рубаха была разорвана, а на груди пенились кровью пять глубоких порезов. Рядом с отцом стояли две абсолютно одинаковые служанки. Их губы матово блестели неестественно красным, а когда девушки улыбнулись, то зубы оказались того же цвета. Даже клыки. Большие, как у хищника. Одна из близняшек скромно вытерла рот красной тряпкой.
– Ты вовремя! – радостно воскликнула она. – Будешь?
Мэри встала. Одним движением она сорвала с себя ненавистные нижние юбки и бросила в сторону. Подобрала топор.
– Зачем так сразу? – испугалась служанка. – Кровь живого гораздо вкуснее!
Когда она поняла, что Мэри несётся с топором вовсе не на Вадима, а на неё, на лице девушки застыло глупое, почти детское удивление и обида. Лезвие врубилось ей в ключицу и прошло до середины груди, а служанка только поражённо на него уставилась и не проронила ни звука.
Вторая зашипела, как кошка, и, выпустив острые когти, бросилась на Мэри. Шубина отмахнулась обухом, но вторая служанка оказалась проворнее первой. Она отпрыгнула и закричала:
– Ты что творишь?!
Мэри ещё раз ударила топором первую, перерубив ей шею, чем вызвала дикий вопль её сестры. Она набросилась на дочь Вадима так быстро, будто умела летать. Мэри едва успела отмахнуться топором, но вышло это столь неловко, что Шубина сама едва не упала. Не успела она прийти в себя, как сумасшедшая девица снова налетела и вцепилась Мэри в волосы. Они закружились, словно в каком-то дьявольском танце. Служанка норовила вцепиться клыками в шею Мэри. Шубина пыталась отбиваться топором, но при таком тесном контакте как следует размахнуться не получалось, и девушке оставалось лишь неглубоко полосовать тварь лезвием.