Флотская богиня - стр. 61
– Когда я говорил о порывах, юная леди, то имел в виду не только желание стать санитаркой походного лазарета.
– Но ведь полковник не против моей службы, разве не так? – молвила девушка то единственное, что сочла в это мгновение наиболее убедительным.
Гребенин высокомерно вскинул подбородок и, свысока взглянув на курсистку, озабоченно покачал головой:
– Ладно, подберите санитарную сумку убитой, поскольку там бинты и медикаменты, и приступайте к службе. К вечеру обмундируем вас, как сможем, и поставим в строй. Пусть начальник госпиталя напомнит о вас.
– Вот спасибочки! – возрадовалась Евдокимка, но, прежде чем метнуться в сторону грузовика, спросила: – А знаете, как мы, курсистки, называем Анну Альбертовну?
– Знаю, – улыбка у Гребенина была какой-то особенной, аристократически сдержанной. – Вы дразните ее Бонапартшей. Сама в этом призналась, только в отличие от меня, англомана, она, напротив, считает себя франкоманкой. При том, что англичане и французы – вечные соперники.
«Господи, – проводила его взглядом Евдокимка, – только бы он не влюбился в эту Бонапартшу-франкоманку! Такая ведь манерами своими кого угодно завлечь может».
24
Некстати располневший ефрейтор взглянул на Штубера с той внутренней раздраженностью, с какой обычно занятые важным делом люди посматривают на праздношатающихся бездельников: «Шел бы ты отсюда!..» Однако вслух ефрейтор спросил:
– Вы действительно хотите говорить с бургомистром, или это… шутка? – ефрейтор стоял с телефонной трубкой в одной руке и с флягой в другой и вообще вел себя с вызывающей раскованностью.
– О том, как именно я шучу, вы, ефрейтор, узнаете в другом месте и в другой обстановке, – сдержанно пообещал барон. – А сейчас оставьте в покое флягу…
– Да нет в ней шнапса. Обычная вода, – без какой-либо острастки объяснил обладатель пивного живота.
– Тем более… Фамилия бургомистра известна?
– Когда мы впервые связались с ним, то услышали в трубке: «Кречетов слушает». Причем отказывался верить, что мы – германцы; решил, что кто-то желает подшутить над ним.
– Все, ефрейтор, все, – взглянул оберштурмфюрер на часы. – Вы слишком многословны. Молча свяжите меня с этим русским чиновником, самое время пообщаться.
Ефрейтор демонстративно пожал плечами, давая понять, что вынужден подчиниться прихоти пришлого эсэсовца и после небольшой паузы начальственным тоном приказал кому-то в трубку:
– Свяжи-ка меня с этим русским висельником. Да с бургомистром, с бургомистром! С кем же еще?!
– Может, тебя сразу со Сталиным связать? – глухо раздалось на том конце.
– Вам бы лучше работать мозгами, а не языком, – буквально прорычал фон Штубер в трубку, предварительно вырвав ее из руки ефрейтора. – Русским хоть немного владеете?