Флот и Фолкленды. Схватка за острова. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года - стр. 36

Надувные спасательные средства дрейфовали группами, а некоторые даже были связаны между собой линем, но другие оказались отнесены далеко в сторону. «На плоту, – продолжает свой рассказ А. Беликов, – моей первой целью было обсохнуть и как-то согреться. Страшный холод пронизывал нас всех. Мы знали, что ни есть, ни пить в первый день не имеем права. Считалось, что для первых 24 часов необходимый запас калорий у нас сохранился еще с времени пребывания на крейсере. Наша дальнейшая судьба была нам совершенно неизвестна… К страшному нашему горю около девяти часов вечера, когда температура воды упала до 20 градусов ниже нуля [так в тексте], поднялся сильнейший шторм. Ветер вздымал волны шестиметровой высоты. Наш плот, как ничтожную щепку, то подбрасывало вверх, то стремительно ввергало вниз. Такой качки представить себе невозможно! Мы все оценили прелести морской болезни… Я судорожно сжимал в руке особый нож, которым должен был прорезать крышу плота, в том случае если нас перевернет вверх ногами. Когда рассвело, мы увидели себя совершенно одинокими. Вокруг ни души! Ни одного плота! Перед нами лишь разбушевавшийся океан, покрытый белой морской пеной после ночной бури. Что делать? Разве смогут нас найти? Неужели суждено нам всем погибнуть в этой бушующей стихии? Проходили часы… Холод и отчаяние охватили всех нас. Вдруг послышался мотор самолета. И пилот нас заметил! Аргентинский противолодочный „Нептун“ приветствовал нас, балансируя крыльями».

Получив радиодонесение от самолета, аргентинские корабли, преодолевая шторм и выжимая максимум из изношенных машин, направились в указанный район и около 16:00 приступили к спасательным работам.

Капитан 2 ранга Галаси и начальник секции движения электромеханической БЧ капитан 3 ранга Норберто Бернаскони дрейфовали на одном плоту. Когда в сумеречной мгле показались серые очертания приближающихся кораблей, Галаси торжествующе выбросил в море стальной шлем, который они все это время использовали, чтобы справлять малую нужду. Бернаскони зажег сигнальный фальшфейер и стал им размахивать. В отблесках пламени он мог видеть окружавшие его взволнованные лица и другие плоты, раскачивавшиеся на крутых волнах, а вскоре опознал пришедший им на помощь корабль – «Пьедрабуэна». Лучше поздно, чем никогда. В этот момент над плотом нависла другая опасность – попасть под форштевень эсминца, но тот лихо застопорил ход, выбросив веревочные трапы, по которым они из последних сил карабкались на спасительную палубу.

До наступления полной темноты «Бушар», «Пьедрабуэна» и «Гурручага» приняли на борт большую часть моряков «Бельграно». Однако другим предстояло пережить вторую страшную ночь в бушующем холодном море. Авизо «Гурручага», переполненное спасенными, утром 4 мая ушло в Ушуаю. На замену ему прибыло судно «Баия Параисо» (кап.2р. Х. И. Гарсия), имевшее вертолет «Алуэтт». Благодаря его использованию стало возможным обследовать больший район. Также к поискам терпящих бедствие на море подключились суда других стран: 4 мая – гидрографическое судно ВМФ Чили «Пилото Пардо», 5 мая – советские большие морозильные рыболовные траулеры «Белокаменск» и «Жуковский». Однако они уже мало чем могли помочь, поскольку к середине дня 4 мая все уцелевшие моряки потопленного крейсера были спасены