Флорентийская голова (сборник) - стр. 28
– …есть мнение, – продолжил японец-китаец, – что в 1583 году Джордано Бруно оживил и наделил бессмертием казнённого в Лондоне пирата Клинтона Аткинсона и убитую клиентом уличную проститутку, имя которой осталось неизвестным. Как вы понимаете, технология оживления утрачена – она вознеслась вместе с дымом от костра на Кампо деи Фиори в голубые римские небеса – известно лишь то, что Джордано использовал для этого ампутированные головы своих подопечных. Никто не знает, зачем он это делал. Возможно, это была одна из его шуток – так он потешался над отцами церкви.
– Ни хрена себе, шуточки, – вставила я.
– …Джордано Бруно в то время находился в Оксфорде – днём читал в университете лекции по своему труду «О бесконечности вселенной и мирах», а по ночам в анатомическом театре проделывал процедуры оживления. Говорят, немногочисленные зрители в ужасе выбегали из анатомички, а некоторые падали в обморок, когда выставленные на кафедре головы одна за другой сначала открыли глаза, а затем начали говорить…
«Могу себе представить», – подумала я и ещё хлебнула вина.
– …разумеется, долго так продолжаться не могло, и Джордано пришлось перебраться в Лондон, а потом и вообще покинуть Англию. Оживлённые головы он забрал с собой. После возвращения на материк он ещё долго путешествовал по европейским столицам, пока его ученик Джованни Мочениго не написал на него донос. Ну, а дальше вы, наверное, знаете.
– Так значит там, – я показала большим пальцем на чемодан, – кто-то из них?
– Сложно сказать, – японец-китаец пожал плечами, – не сохранилось никаких сведений о том, сколько всего, так скажем, человек он оживил. Не думаю, что он остановился всего на двоих…
«Боже мой, во что же я влипла», – подумала я, и на меня тут же вывалился целый ворох, видимо, отсиживавшихся до этого момента в самом дальнем углу моего сознания неприятных ощущений и ужасных мыслей, словно кто-то ливанул мне на мозги целое ведро эмоциональных помоев.
– Поверить не могу, – я схватилась за голову, – ужас какой-то! Бред… Мне кажется, что всё это сон…
– Я вас понимаю, – японец-китаец поднялся и подошёл ко мне, но не слишком близко, – Саша, может, распакуем чемодан, чтобы развеять ваши сомнения? Я всё сделаю сам.
Я ответила слабым кивком. Подумала: «Делай что хочешь, мне уже всё равно…»
Японец-китаец не заставил себя долго ждать. Открыл чемодан, по-хозяйски извлёк оттуда завёрнутую в полотенце голову, распеленал и осторожно поставил на стеклянный столик у окна. Голова ещё спала, во всяком случае, глаза её были закрыты, а цвет лица немного бледноват для бодрствования. Я подумала, что это намного лучше, чем если бы она сейчас начала голосить… Затем моё внимание привлекли чёрные песчинки, непонятно откуда взявшиеся на прозрачной столешнице. Сначала этих песчинок было мало, но с каждой секундой их становилось всё больше и больше, пока они не засыпали полстола. Я сощурила свои близорукие глаза и заметила на горшке трещину неширокую – в полпальца – наискосок трещину.