Флёр-о-Флёр - стр. 33
– Лулу, ты меня любишь?
Такое начало заставляло напрячься.
– Допустим, люблю.
– Мне позарез нужна тысяча долларов.
– Зачем?
– Проплатить остатки долга за альбомы.
– Я тебе уже давала, а ты…
– Знаю, знаю. Я свинья. Но если мы не заплатим, то нам не отдадут альбомы из типографии. Не жадничай.
– Виктор, у тебя совесть есть?
– Пока нет. До выставки. Потом будут деньги, появится и совесть. – Виктор почесал бороду. – Выхода у нас все равно нет. Если не заберем альбомы, спонсор денег не даст, потому что после выставки мы их не распродадим. Тогда мы все банкроты. У меня даже накладные есть и счет. Вот, смотри.
Он достал из кармана сложенные вчетверо бумаги, стряхнул с них крошки табака. По бумагам выходило, что осталось доплатить около тысячи долларов. Лера начала что-то говорить, возмущаться, но в конце концов вытащила деньги. Десять стодолларовых купюр перешли в руки брата.
– Лулу, не грусти. Жизнь все равно бессмысленна. И все, что от нас останется – пара неумело нарисованных холстов, – помахав шляпой, выкрикнул Виктор на прощание и зашагал, шлепая огромными ботинками по лужам.
Лера переложила букет с ирисами на переднее сиденье, чтобы цветы не упали, и поехала домой.
– Ты все ешь с майонезом? – начал вечернюю беседу Рами, видимо, вспомнив, что Лера за ужином опять ела салат с майонезом.
– Почти. Кроме карпаччо.
– Понравилось карпаччо?
– Да. Я вообще люблю все темно-красное, бордовое, вишневое. Но карпаччо из говядины пробовала первый раз. До этого ела только из семги.
– Забавно наблюдать, как ты старательно все раскладываешь по тарелке, пытаясь найти идеальное сочетание.
– У меня это с детства, – ответила Лера. – Когда я была маленькой, жутко не любила есть манную кашу. Тогда папа придумал игру: он купил изюм, курагу, чернослив и разного по цвету джема. Утром, когда я в очередной раз стала капризничать, он взял тарелку с кашей и начал украшать. Сделал на поверхности всякие фигурки из сухофруктов и раскрасил все это разноцветным джемом. Получилась съедобная аппликация! Мне так понравилось, что с тех пор я всегда ела манную кашу, делая из нее красочную картинку.
– Так вот откуда в тебе скрытое творчество. От манной каши.
– Может быть. Но думаю, что в этом больше виноват мой старший брат Виктор, чем каша. Виктор – настоящий художник.
– Какие картины он рисует?
– В основном женские портреты. Что-то от Модильяни.
– Подражает импрессионистам?
– Преклоняется перед ними. Моне, Ренуар, Утрилло – это же такое чудо. Сейчас брат готовится к выставке в Доме художника. Она должна открыться в начале апреля.