Фламандская доска - стр. 51
– Это просто шахматный клуб, – сказал Сесар, когда они поднимались по лестнице. – Клуб имени Капабланки.
– Капабланки? – Хулия опасливо заглянула в распахнутую дверь. В зале стояло множество столов, за ними – склоненные мужские фигуры, вокруг толпились кучки зрителей.
– Хосе Рауля Капабланки, – пояснил антиквар, беря под мышку трость и снимая шляпу и перчатки. – Он считается лучшим шахматистом всех времен… В мире полным-полно клубов его имени, а турниры – чуть ли не каждый второй называется «Памяти Капабланки».
Они вошли в клуб. Помещение было разделено на три больших зала; в них стояло с дюжину столов, и почти на всех шла игра. В воздухе слышался какой-то особый, характерный гул: он не был шумом, но его нельзя было назвать и тишиной. Он напоминал тот легкий, сдержанный, чуть торжественный шепот, который обычно витает в церкви, наполненной людьми. Кое-кто из игроков и зрителей воззрился на Хулию с удивлением и даже откровенной неприязнью: публика в клубе была исключительно мужская. Пахло табачным дымом и старым деревом.
– А что, разве женщины не играют в шахматы? – поинтересовалась Хулия.
Сесар, который, прежде чем войти в зал, предложил ей свою руку, помедлил пару секунд, будто обдумывая заданный вопрос, потом ответил:
– По правде говоря, я никогда над этим не задумывался. Но здесь, по всей видимости, женщины не играют. Может быть, дома, в перерывах между готовкой и стиркой…
– И ты туда же!
– Это просто так говорится, дорогая. Ты же знаешь, я отношусь к прекрасному полу более чем уважительно.
Навстречу им двинулся немолодой мужчина с обширной лысиной и аккуратно подстриженными усами: сеньор Сифуэнтес, директор Общества любителей шахмат «Хосе Рауль Капабланка». Сесар представил его Хулии. Сеньор Сифуэнтес оказался человеком общительным и разговорчивым.
– У нас числится пятьсот членов, – с гордостью рассказывал он, показывая гостям награды, дипломы и фотографии, украшавшие стены. – Мы также организуем турнир на общенациональном уровне… – Он остановился перед витриной, где было выставлено несколько комплектов шахмат – скорее старых, чем старинных. – Красивые, правда?.. Разумеется, здесь мы пользуемся исключительно моделью «Стаунтон».
Говоря это, он повернулся к Сесару, как будто ожидая его одобрения, и антиквару не оставалось ничего другого, кроме как придать соответствующее выражение своему лицу.
– Конечно, – кивнул он, и Сифуэнтес ответил улыбкой, преисполненной симпатии.
– Только дерево, – удовлетворенно подчеркнул он. – Никакой там пластмассы.
– Ну еще бы!
Сифуэнтес, довольный, повернулся к Хулии: